знать, повеяв от печи могильным холодом колдовства. Быстро схватив в руки сверток, колдунья направилась к выходу. Задержавшись в пороге, она вновь окинула избу взглядом, усмехнувшись собственным мыслям.
— Гляди, воевода, дверь не перепутай сослепу.
Взмахнув рукой, колдунья зашептала заклятье, меняя в избе привычное положение вещей. Дом изнутри вдруг перекосился, словно перенес землетрясение. Черпак у бочки с водой вывернулся наизнанку. Всколыхнувшись мороком, дверь отъехала в сторону, создавая зрительный обман. Довольная своей местью, Морока вышла из дома и быстро направилась к темнице Лиходея. Ведьмак непрестанно взывал к ней в ожидании помощи.
Приближаясь к казармам, Морока испуганно поглядывала по сторонам. Необъяснимая тревога давила ей на грудь, словно предупреждая об опасности. В последнее время мир перевернулся, встав с ног на голову. Павшие в битве Умора с Ядвигой. Всеведа, утратившая дар к ворожбе. Беспута, сбежавшая от ведьмака. И вот теперь Лиходей, попавший в темницу. Казалось, вся крепость, создаваемая Стояном долгие годы, стала рушиться на глазах. Морока тяжело вздохнула, тихо прошептав:
— Недобрые это знаки. Ох, недобрые.
Проходя мимо городской площади, она удивленно обернулась, услышав знакомый заливистый женский смех. Взяв под руку толстого богатого купчину, по улице шла Беспута. Одетая в новую лисью шубу, рыжая бестия, не таясь, прогуливалась по городу. Она весело хохотала, слушая рассказы купца, и крепко прижималась к нему. Крупный, дородный дядька выглядел счастливым рядом с ней. Нежно поглаживая ее изящную ладонь, он горделиво делился с беспутной своими успехами в торговле.
— Да, Любаша, вот так и торгуем. В городах втридорога за товар дерем, а по селам за бесценок скупаем. Мужики зверья по лесу набьют, а что с ним делать, не знают. До города один не доедешь, разбойники оберут, хорошо еще, если без головы не оставят. А у наших обозов охрана имеется. — Купец горделиво выпятил грудь, показывая новой избраннице собственную значимость. — Я когда воев нанимаю, никогда не скуплюсь. Это как бабу в жены выбирать: продешевишь — век мучиться будешь. Потому, Любаша, подумай над моими словами: пойдешь за меня — век в мехах и злате проходишь.
Беспута вновь расхохоталась, шутливо отмахиваясь от него рукой:
— Ой, и складно ты все рассказываешь, купец! И далась я тебе без кола, без двора? Обманешь, наверное.
Купец остановился и крепко прижал к себе Беспуту.
— Будет у тебя дом, Любаша. И дом, и двор. Только слово скажи — царицей заживешь!
Беспута томно отвела от него взгляд, и тут же улыбка покинула ее лицо. Крупная баба растерянно стояла посреди улицы, разглядывая ее с ног до головы. Удивленно моргнув, Беспута провела перед лицом ладонью, охраняя свой взор от возможного морока. Облик полнотелой бабы подернулся дымкой, и сквозь умелую ворожбу на нее смотрели растерянные глаза Мороки. Беспута нахмурилась, чувствуя, как зачесалась левая ладонь, три дня назад исколотая иглой. Сбежав от Стояна, рыжая колдунья приготовилась к битве, опасаясь преследования.
Взглянув на ее полыхнувшую силой ладонь, Морока лишь покачала головой: «Нет, подруга. Не мне тебя судить. Ступай подобру-поздорову». Слова, слетевшие с губ Мороки, ласковым ветерком прошелестели у самых ушей Беспуты.
Купец обнял Беспуту за плечи, удивленно заглядывая в ее испуганные глаза:
— Ты чего, Любаша? Аль обидел я тебя чем?
Беспута облегченно вздохнула, глядя вслед удаляющейся колдунье. «Спасибо тебе, подруга, — мысленно прошептала она, и сердце тоскливо защемило в груди, — а вот я не смогла так же поступить с Вереей. Из-за него, проклятого, не смогла». Беспута, горестно подняв глаза к небесам в благодарной молитве, тут же испуганно вскрикнула:
— Ох, батюшки! — Огромный летающий корабль стремительно шел по небосводу, направляясь к городу. На его раздутых синих парусах гордо красовался золотой знак Империи — знак Сварога. Схватив купца за рукав, Беспута пристально взглянула в его глаза, зашептав: — Если хочешь меня в дом своей женой привести, срочно собирай обоз в дорогу. Великий Ур сюда летит — не к добру это, быть беде. Слышишь меня?!
Купец испуганно сглотнул, покосившись на приближающийся в небесах корабль.
— Ур? Много я слышал о них, а повидать так и не довелось. — Он зачарованно улыбнулся. — Вот диво дивное! Так ведь они никогда людей не губили… С чего беде-то взяться? Да и торг вроде как в разгаре…
Беспута яростно сверкнула взглядом, цепко схватив купца за руку. Лишь мгновение она вглядывалась в его глаза, тут же ставшие маслеными.
— Если хочешь меня в жены, собирай обоз в дорогу!
Купец покорно кивнул, глупо улыбнувшись и крепко обнимая ее:
— Все сделаю, как ты хочешь, Любаша. Прямо сейчас уедем!
…Спустив парус, ладья Ратибора медленно опускалась на городскую площадь. Собравшиеся со всего города зеваки, задрав вверх головы, восторженно приветствовали чудо-корабль. Мало кто из людей встречался в своей жизни с чародейством Уров. О них все больше легенды да сказки слагали, как правило, привирая для красного словца.
Князь Велислав вышел из дома, окруженный многочисленной дружиной. Опасливо покосившись на приземлившийся корабль, он буркнул одному из дружинников:
— Бегом воеводу ко мне приведи. Одна нога здесь — другая там!
Воин бросился к дому воеводы исполнять приказание. Велислав неторопливо присел на свой трон, приготовившись встретить асгардского чародея на правах хозяина. С корабля спустили трап, и воины Сварожьей Дружины стали спускаться наземь, быстро выстраиваясь живым коридором до самого княжьего дома. Малюта бежал одним из первых, зорко озираясь по сторонам в поисках скрытой угрозы. Поймав на себе колючий взгляд князя, он непроизвольно коснулся рукояти меча. Быть беде — мелькнула в голове мимолетная мысль. Не дружеским взглядом встречал князь Великого Ура. Дружина его во всеоружии, пять сотен ратников оцепили городскую площадь. Не было на их лицах ни улыбок, ни удивления по поводу прибытия Ура. Лишь испуг и нежелание поступать против совести. Недоброе дело князь задумал. Малюта грозно нахмурился, занимая положенное ему место у самого княжьего дома.
Ратибор ступил на трап, внимательным взглядом окинув собравшийся на площади люд. Подняв руку, он улыбнулся горожанам, приветливо посылая им волну счастья и душевной благодати. Народ радостно загомонил в ответ, размахивая шапками и приветствуя одного из великих учителей человечества. Даже лица княжих дружинников перестали хмуриться, расплываясь в улыбках. Велислав недовольно поджал губы, не отводя пристального взгляда от направившегося к нему Ура. Вдруг у дома воеводы раздался хохот горожан, заставивший любопытных зевак обернуться. Распахнув окно, толстый воевода пытался вылезти из дома ногами вперед. Грохнувшись наземь, он громко выругался под веселое улюлюканье толпы. Вскочил на ноги, поправляя сбившийся на глаза шлем, и яростно пригрозил кулаком хохочущим горожанам:
— Я вам похохочу! — Бросившись к княжьему дому, воевода испуганно оглянулся через плечо, словно за ним гнались все черти Пекла. — Чур меня от нечистого!
Князь Велислав скрипнул зубами, наливаясь яростью от возмущения, и прорычал на подбежавшего воеводу:
— Скоморох, а не воевода! Позорить меня удумал?!
Воевода виновато пожал плечами, склоняясь к княжьему уху:
— Прости, Велислав. Чертовщина в моем доме поселилась. Черпаком воды не набрать, со стола все на пол падает, стены ходуном ходят. Даже в дверь не выйти! Открываешь дверь — а там стена из бревен. Вот оно как, Велислав. А еще меч ведьмачий куда-то запропастился…
Воевода умолк на полуслове, понимая, что сболтнул лишнего. Князь прищурился, смерив его подозрительным взглядом.
— Что-то ты про меч мне ничего не сказывал. Хорош, наверное? Себе умыкнуть решил?! — Велислав схватил воеводу за бороду, бросив быстрый взгляд на приближающегося Ратибора, и прошипел: — Чтобы сегодня же меч у меня ночевал, если хочешь и дальше в воеводах ходить. А теперь — цыц! Я с Уром говорить стану.