быть, и жизнь? Похоже, что так… Очень не хотелось бы, но очень похоже, что так… Разве можно назвать оставшиеся годы жизнью? Один… Никого рядом, и НЕТ ПРОДОЛЖЕНИЯ.
В палисаднике и на дороге пусто. Очевидно, все столпились в саду, готовятся к штурму крыши. Оттуда слышны голоса, крики, адресованные «вору»: осаждавшие еще верят в успех мирных переговоров.
– Эй, парень!.. Сдавайся!
– Выходи! Бить не будем!
– Все равно не уйдешь!
– Выходи! Мы знаем, ты за трубой!
– Случайно шарахнет кто – костей не соберешь!
– Лучше по-хорошему. Отсидишь срок – и свободный.
– Честным человеком станешь.
– У нас один отсидел, а сейчас тракторист – каких поискать! На Доске почета висит! И ты так можешь!
«Еще не поймали, а уже посадили, выпустили и на Доску почета повесили», – подумал Коньшин. Он прикрыл дверь и пошел на кухню. Мальчик сидел на кровати и смотрел на него не мигая, широко раскрытыми глазами.
– Ты волшебник или разбойник? – прошептал он.
– Волшебник, – тоже шепотом ответил Петр Кириллович.
– Почему же ты спрыгнул с чердака? Я слышал. Ты живешь на чердаке?
– Нет, я прилетел из Москвы.
– На самолете?
– Ага.
– Москва красивая?
– Очень.
– Там все волшебники?
– Не все, но много. Я все про тебя знаю. Твоя фамилия Миркин. Ты болен.
– Здорово. А у нас нет ни одного волшебника.
– Это ты волшебника искал в зале?
– Не…
– Признайся. Я никому не скажу.
– Вообще… что-нибудь интересное…
– Босиком?
– Да…
– Чтоб не слышно было?
– Да…
– И опять пойдешь?
– Да… Я уже выздоровел…
– Тебе нравится твое имя? Какое оно?
– Не… Девчоночье… Валька.
– А какое тебе нравится?
Мальчик задумался. У него была смышленая мордашка с любопытными глазами. Но щеки пожелтели и ввалились от болезни, на лбу складки, как у маленького старичка.
– Мне нравится… Илья…
Ручки, торчащие из пижамки, покрылись мурашками: хотя газовая горелка в печи работала на полную мощность, но окна в кухне не были заклеены, наружная дверь не утеплена, дверь в прихожую рассохлась и по полу гулял ледяной сквознячок.
Коньшин набросил одеяло на плечи мальчика.
– Это потому, что Илья Муромец?
– Да… Откуда ты все знаешь?
– Я же волшебник. Хочешь, я переделаю твое имя?
– Ну? – не поверил мальчик. – В Илью?
– В Илью… Вот… – Коньшин сплюнул через левое плечо и три раза щелкнул пальцами: – Чики – Мики буду я, вот теперь ты стал Илья!
– Точно? – прошептал мальчик. Глаза его блестели.
