– Насчет потолка.
Дверь быстро открылась, и «профессор» исчез в спальне. Пробыл он там недолго. Вышел, деловито записал какие-то цифры фломастером в блокнот.
– Как будем бить, мадам? Снаружи или изнутри?
– Кого бить? – с замиранием сердца спросила Варвара Игнатьевна, уже смутно о чем-то догадываясь.
– Потолок.
– А зачем его бить? – спросила Варвара Игнатьевна дрожащим голосом.
«Профессор» уставился на нее.
– Так вы ничего не знаете?
– Н-нет…
– Что ж он вам не сказал?.. К нам, мадам, поступил заказ – заложить кирпичом дверь в спальню, а ход на крышу пробить через потолок. Вот я и спрашиваю: откуда будем бить ход? Изнутри или с крыши? Если с крыши, то надо башенный кран монтировать. Это дешевле, но долго. Пока привезем, пока смонтируем. Из спальни быстрее, зато дороже, поскольку кирпич надо со двора на руках носить и леса в комнате ставить. Но в этом случае управимся за три дня. Так как будем, мадам?
– Степаныч! Степаныч! – закричала одуревшая Варвара Игнатьевна. – Иди послушай, чего эти чеканутики придумали! Дитя живьем замуровать хотят!
Прибежал испуганный заспанный Онуфрий Степанович – он только что прилег на часок после еды и стаканчика портвейна.
– Что? Где? – спросил он, уже нацеливаясь грудью на седовласого «профессора». – Он?
– Наш-то совсем свихнулся: потолок хочет пробивать – лаз на крышу делать, а эту дверь кирпичом заложить.
– Ух! – только и сказал пораженный старик.
«Профессор» аккуратно сложил в портфель блокнот, фломастер, рулетку и сказал:
– Ну это ваше внутреннее дело. Я задаток получил, материалы достал, рабочих нанял и должен это сделать быстро. Вы у меня не одни.
С этими словами «профессор» удалился. Варвара Игнатьевна, Онуфрий Степанович и подоспевшая Ирочка стали колотить в дверь ученого, проклинать его, призывать на его голову кары, какие только существуют, но Геннадий Онуфриевич хранил гробовое молчание.
Первой сдалось материнское сердце.
– Делай что хочешь, изверг! – закричала она. – Только не замуровывай дверь! Я согласна на все!
– А остальные согласны? – спросил из спальни глухой голос.
– Согласны! – в один голос ответили Красины.
– Ладно! – Геннадий Онуфриевич открыл дверь. – Верю. Но если…
– Нет, нет! – испуганно воскликнула Ирочка. – Все будет, как ты хочешь. Мне надо кормить ребенка.
В семье воцарился вооруженный мир. Про замуровывание двери и пробивание потолка все забыли, но вечером в квартиру настойчиво позвонили.
Варвара Игнатьевна открыла дверь. Перед ней стояли трое молодых людей с папками «дипломат». Один, что постарше, с черной бородкой.
– Сто шестая?
– Да…
– Мы по поводу перестройки.
– Уже поздно, молодые люди, мы передумали.
Человек с бородкой нахмурился.
– Мы так не работаем, женщина, – сухо сказал он. – Если мы получили деньги вперед, то работу выполняем во что бы то ни стало. Быстро и качественно. Это наш принцип.
– Но мы передумали.
– Очень плохо.
– И мы… мы отказываемся от аванса.
Человек с бородкой покачал головой.
– Это не в наших правилах, женщина. Мы не стройтрест. У нас солидная фирма, и мы дорожим ее добрым именем. Нам подачек не надо.
– Но это не подачка… просто изменились обстоятельства…
– Уже завезен кирпич, размонтирован башенный кран, выехала электросварка. Что мы скажем людям? Нет! – человек с папкой «дипломат» решительно мотнул головой. – Мы обязаны сделать работу.
– Но я же вам сказала… – Воспользовавшись моментом, когда чернобородый мотал головой, Варвара Игнатьевна решительно захлопнула дверь.
Через пять минут в прихожей зазвонили снова.
