— А я все думаю, что это наш Леонид Викторович словно от всех прячется… И слова из него не вытянешь. Значит, он был в курсе? Ведь он — друг семьи.
— В тот же день пропала и жена Конобеева.
— Клара? Не может быть!
«Или она такая артистка, или же действительно ничего не знает?»
— Слушай, Сергей, я решила: буду помогать тебе во всем. И давно ты ищешь Михаила Александровича?
— Давно, — соврал Сергей. — Но пока все безрезультатно. Скажи, у него могли быть враги?
— Да запросто! Конкурирующие фирмы… Хотя это отпадает. И знаешь почему? Да потому, что хоть Конобеева сейчас нет, а заказы-то продолжают поступать, едва успеваем выполнять. Так что дела идут хорошо. Следовательно, конкурентами здесь и не пахнет.
— Значит, личные счеты?
— Может быть. Но кто? В семье у него вроде все благополучно.
— А «крыша»?
— Это понятие уже ушло в прошлое. Он сам был когда-то чьей-то «крышей», а потом начал делать деньги сам, открыл собственную фирму.
— Но все равно, с кем-то, может, не поделился?
— Если у него и есть враги, то только из низов.
— Кто это?
— Да рабочие, они на все способны. Особенно один…
— Кусачий, вроде Карташова?
— Да нет, по-другому. Тихомиров фамилия, он не приезжий, а москвич. С прежней работы его уволили из-за тяжелого, неуживчивого характера. Правдолюб. Я почему, собственно, о нем вспомнила? Он вообще- то уволился. Ждал-ждал, когда ему заплатят. А потом, словно предчувствуя что-то, взял да исчез. И ни слуху ни духу до сих пор.
— Когда это было?
— Где-то с неделю назад.
— И Конобеев примерно в это же время пропал. Чуть позже… У тебя есть адрес этого Тихомирова?
— Конечно!
— Вот и отлично. Завтра поеду к нему и постараюсь что-нибудь выяснить. А ты никому ничего не говори, хорошо?
— А ты классный парень… — Милена снова чмокнула его, только теперь уже в щеку. — Симпатичный.
Ну, я пойду… — Сергей, чувствуя, как горит его щека, поднялся из-за стола. — Ну, ты меня и обкормила. Как я теперь до дома доеду?
— На метро! — хохотнула Ми лена.
Сергей вернулся в штаб, когда на улице уже стемнело. Но в штабе царило оживление. Света, раскрасневшаяся от возбуждения, и не пыталась перекричать своих новых друзей. Речь шла о звонке Конобеева и о сообщении, которое он оставил на автоответчике.
Горностаев, которого буквально с порога завалили новостями, сначала ничего не мог понять.
— Представляешь, — спешил рассказать оживленный и сильно изменившийся за последнее время Сашка Дронов, — выходит, что Михаил Александрович звонил домой ОТСЮДА, из нашего штаба! Не веришь? Пойдем к Свете домой — ты сам убедишься, что номер телефона на определителе в точности совпадает с нашим.
Перебивая друг друга, ребята рассказывали Сергею о сумочке Валерии, о разорванных фотографиях…
Когда Сергей наконец во всем разобрался, он забыл даже про Ми лену и про то, что сам собирался поразить своих друзей. Его новости не шли ни в какое сравнение с их!
— Хорошо. Предлагаю всем замолчать и спокойно все обдумать! — строго сказал Горностаев.
Все-таки здесь, в детективном агентстве, он считался старшим, и кому, как не ему, надлежало привести все в порядок. В том числе мысли и чувства собравшихся.
— Итак, что мы имеем на сегодняшний день?
Сергей окинул всех взглядом и удовлетворенно кивнул. Он не ошибся в своих друзьях и теперь радовался, что расследование все же сдвинулось с мертвой точки.
— Твои родители, Светлана, живы. Они по очереди позвонили тебе и попытались успокоить. Это очень важно. Далее. Они не имели возможности сообщить, где находятся. Очевидно, на это есть свои причины. Никто за них не требует выкупа. Это настораживает, с одной стороны. Но с другой — тебе не придется метаться в поисках денег. Возникает вопрос: зачем вообще понадобилось похищать твоих родителей? Ответить мы пока не можем. К тому же нам неизвестно, связаны ли между собой эти похищения. В нашем расследовании неожиданно возникает еще одна линия, на первый взгляд, кажется, случайная. Пузырек приводит в штаб женщину, Валерию, которая утверждает, что ее собственный муж набросился на нее, избил, сорвал серьги… Лично я в эту историю не очень-то верю.
— Я тоже… — поддержала его Маша.
Так, продолжим все по порядку. Валерию взяла под свою опеку Людмила Николаевна. Казалось бы, все в порядке. Но тут вдруг неожиданно появляется сумочка. Наверняка ЕЕ сумочка. А в ней вот эти фотографии. По словам Светы, на них рядом с Валерией — ее отец! То есть тот самый человек, которого мы сейчас ищем. Вот две истории и соединились. Что это, простое совпадение или же нет? Вот в чем загадка.
— Надо срочно поехать к Людмиле Николаевне, встретиться с Валерией и показать ей эти снимки… — быстро проговорила Маша, не в силах больше молчать.
— И спросить Валерию, не знакома ли она с Михаилом Александровичем Конобеевым, так? — продолжил Горностаев.
— Так.
— Замечательно. Что мы имеем еще?
— Звонок моей мамы, — осторожно сказала Света.
— Именно! Твоя мама звонит, говорит, что жива и здорова, и обращается, кстати, не к отцу, а именно к тебе, Света. Ты не знаешь почему?
— Могу только догадываться. Я не хотела говорить… Дело в том, что у родителей в последнее время отношения были не очень-то… Отец постоянно упрекал маму за ее полноту. Она сильно расстраивалась. Вам это, может, покажется несерьезным, но мама плакала, покупала какие-то книги по диетам, но ничего не помогало. Она говорила, что находится в замкнутом круге и выход есть только один…
— Какой? — спросила Маша.
— Развод, какой же еще!
— Она что, могла уйти от отца?
— По-моему, могла. К этому все шло. Но она не могла же уйти от меня.
— Так она же позвонила тебе, чтобы ты не волновалась.
— Нет, моя мама не такой человек! Она же знает, как мне без нее плохо! — Света опять приготовилась плакать.
— Я все понял, — поспешил утешить ее Сергей. — Мама не ушла от тебя. Ее тоже похитили. И если бы у нее была возможность объяснить, где она и что с ней, она обязательно бы это сделала… Послушайте теперь, какие у меня есть новости.
И он принялся рассказывать о своем визите в офис Конобеева, о работе и даже встрече с Миленой. Свету больше всего поразил рассказ о рабочих, которым не платят зарплату.
— Ты что-нибудь слышала об этом? Твой отец никогда не рассказывал о пустыре?
— Нет, конечно. Мне что-то не верится, что он мог так поступить. Хотя…
— А в твоем присутствии он никогда не упоминал фамилию Тихомиров?
— Тихомиров? Подожди, сейчас вспомню… Что-то такое было. — Света наморщила лоб. — Тихомиров.
