бы врал, изменял, но только чтобы я об этом ничего не знала.
– И вас бы это устроило?
– Вполне. Ведь я так прожила с ним больше двадцати лет.
– Так все же: что вы хотите от меня?
– Чтобы вы нашли его,
Наталия ровным счетом ничего не поняла.
– Извините, я сейчас принесу воды. Успокойтесь, пожалуйста, и попытайтесь мне объяснить все по порядку. Итак, ваш муж в Латынино, верно? Верно. Он уехал туда предположительно со своей любовницей… Вы что, не уверены, что он жив? Но почему?
– Потому что я посылала уже туда своих подруг, сначала Лерку, а потом Татьяну – они его не нашли. Машина стоит, а его нет. Они спрашивали у администратора: да, действительно, такие-то остановились в шестом номере, но там заперто, значит, они либо на лодке катаются, либо пошли погулять в лес… А я чувствую, что что-то здесь не так. Поэтому я хочу, чтобы вы
– У вас есть дети?
– Вы попали в самую точку – нет. В том-то и дело, что нет. Вот поэтому он, наверное, и сошелся с этой девицей. Но у меня еще могут быть дети, я же лечилась, просто он ничего не знает.
– Хорошо. Я постараюсь все выяснить. А вам надо успокоиться и… Знаете, мне бы хотелось дать вам совет. Но не уверена, что имею на это право.
– Говорите, чего уж там…
– Да просто я никогда не понимала женщин, которые так убиваются из-за мужчин. Неужели невозможно найти какое-нибудь противоядие против вашей любви? Тем более что она не взаимная.
Я не феминистка, вы только не подумайте, но это же так глупо… Извините, я, кажется, сказала что-то не то…
– Нет, отчего же, все
– Извините. Я не должна была вмешиваться.
Пришел Логинов. И Наталия вспомнила, что забыла про свидание с Валентином. Закрутилась совсем… Она взглянула на часы: ровно девять.
Увидев Игоря, Анна Петровна быстро поздоровалась и почти выбежала из квартиры. Они договорились, что Наталия сама позвонит ей, как только станет что-либо известно.
– Это кто? – спросил Логинов, устало усаживаясь в кухне на табурет и закрывая глаза. – Подружка?
– Почти. Приятельница Сары.
– Сары… Ты прямо не можешь без нее. Кстати, а где еще одна твоя подружка, которая Соня?…
– Я и сама уже волнуюсь за нее. Уехала в обед к родственнице и до сих пор не вернулась. Не знаю, что и подумать. Если бы она решила остаться там ночевать, то непременно позвонила бы.
– Я все хотел тебя спросить, а что она, собственно, здесь делает?
– Живет. Иди мой руки, сейчас будем ужинать.
Пока он был в ванной, она позвонила Валентину:
– Извини, я не смогла приехать. Завтра, хорошо?
Едва Наталия успела положить трубку, как раздался телефонный звонок. И она наконец услышала голос Сони. Но девушка так странно разговаривала, словно выпила лишнего: заикалась, путалась в словах… Одно было ясно: она только что отправила на «скорой» свою тетю в больницу и теперь стоит на улице, боясь войти в какой-то дом, и просит, чтобы Наталия за ней приехала. «Я вам заплачу, сколько скажете, только увезите меня, пожалуйста, отсюда…» Это был крик о помощи, Соня находилась на грани срыва.
– Хорошо, скажи, где ты находишься… – Когда Наталия услышала адрес, то чуть не выронила трубку: Соня назвала адрес того самого дома, того, что на слом… «Бахметьевская, восемь».
Едва Логинов показался из ванной, Наталия сразу же передала ему просьбу Сони.
– Послушай, человек устал, пришел домой отдохнуть, а тут твои подружки с их сложностями. Неужели эта твоя Соня не понимает, что ты замужем, что у тебя семья, наконец…
Она не стала его слушать, набросила куртку и рванула к двери. «Черт бы побрал всех мужиков, вместе взятых…» Она так разозлилась на Логинова, что не подождала его даже тогда, когда увидела, как он выбежал следом за ней из подъезда. И, только увидев в зеркале фары его служебной «Волги», немного успокоилась: если бы он остался дома, это был бы его последний ужин на этой квартире.
Так, на двух машинах, они и долетели по пустынным улицам до Бахметьевской, где Наталия первой заметила стоящую в свете фонаря, рядом с коммерческим ларьком, перепуганную насмерть Соню. Она открыла дверцу машины – Соня села и бросилась ей на шею:
– Господи, я чуть с ума не сошла… Мы… туда зашли, а там… – Тут глаза ее закатились, и она как-то обмякла на сиденье: потеряла сознание. Подбежавший Логинов, увидев Соню, сжал кулаки: он понял, что Наталия никогда не простит ему последних слов.
Когда они вернулись домой, он на руках отнес девушку в квартиру и, уложив на диван, прикрыл одеялом. Наталия, пощупав пульс, поднесла к носу Сони ватку, смоченную нашатырным спиртом:
– Ну же, Сонечка, возвращайся… Ну же…
Наконец она открыла глаза и, увидев Наталию, жадно схватила ее руки в свои ледяные ладони и крепко сжала их.
– Мне холодно… – Ее зубы стучали о край стакана, из которого ей дали выпить успокоительных капель.
И только спустя полчаса Наталия поняла из ее бессвязного рассказа, что они с тетей решили съездить в старый дом, чтобы привезти какой-то портрет, оставленный там на стене старой квартиры. Соня отговаривала тетю, но та все же настояла, хотя сказала племяннице, чтобы в дом она не заходила, а подождала ее на улице: «Мало ли что…»
– То есть она знала, что дом в любой момент может рухнуть, но все равно вошла в него и поднялась по лестнице? – спросила Наталия.
– Да… Она ушла, а я осталась ждать… Но ее все не было и не было, тогда я решила пойти за ней. Вошла и стала звать ее, но услышала совсем другие голоса…
– Какие еще голоса? – вмешался Логинов, который стоял рядом и в нетерпении корчил гримасы. – Потусторонние, что ли?
– Не знаю. Я вошла в квартиру, двери-то все открытые, замки поснимали, когда уезжали… Зову, а она мне не отвечает. Я открыла дверь и увидела, что она лежит на полу, а рядом портрет, стекло разбилось, она даже поранилась об осколки. Она была в обмороке. А из-за двери доносятся голоса, словно кто-то стонет…
– Ты посмотрела, что за дверью? – спросила Наталия, вспоминая свое видение: ей тоже было жутко и она тоже слышала какие-то голоса.
– Нет, я выбежала из дома и вызвала «скорую».
– И это все?
– Не знаю… Мне кажется, что я что-то видела, но что именно, не разобрала.
– Когда приехала «скорая», ты им ничего не рассказала про стоны? И они… врачи-то сами ничего не слышали?
Но Соня замкнулась. Она наверняка что-то видела, но не хотела говорить, боясь, что ее не поймут. Наталия уже сталкивалась с таким поведением перепуганных людей: они боятся, что их примут за сумасшедших. Девушка сидела, вжав голову в плечи, и раскачивалась из стороны в сторону.
– Ей необходимо уснуть, – сказала Наталия Игорю, и тот понял, что, как только Соня уснет, они тотчас вернутся на Бахметьевскую.
Она заснула только после укола. Свернулась калачиком и задышала ровно, спокойно.
