Мокрому. Дуализм Огонь — Вода, сухое — мокрое, дождь — солнечная погода промыслительно сочетались с именами и житиями библейских фигур, заложив основы христианской космологии, сопряженной с календарем и сакральной географией православных царств. Подробнее об этом см. А.Дугин 'Мистерии Евразии', Москва, 1995.
173
Характерно, что в русской традиции рядом со схематически изображенным Крестом часто фигурируют четыре буквы М Л Р Б, по две с каждой стороны вертикальной перекладины, что означает 'Место Лобное Рай Бысть', т. е. 'место казни стало местом рая'. В этом наглядно можно увидеть ту дуальность символа, о которой здесь идет речь и которая всегда воспринималась православным сознанием как нечто само собой разумеющееся.
174
Эти ступени бывают числом три или пять и символизируют Голгофу. Часто под ними изображается череп Ветхого Адама, так как «Голгофа» по-древнееврейски как раз и означает 'лобное место', т. е. место «черепа».
175
В традиционном изображении православного Креста происходит наложение двух перспектив: нижняя горизонтальная перекладина наклонена слева направо и сверху вниз, что подчеркивает правую и левую стороны относительно распятого Христа. Одновременно с этим расположение копья Лонгина и трости с уксусной губкой соответствует взгляду наблюдателя, и в этом случае весенний знак — солнечная трость — оказывается слева от Спасителя, но справа от зрителя, а «осеннее» копье наоборот. Такого рода перестановки часто встречаются в группах символических изображений, так как со временем однозначное понимание инициатического содержания всей картины и ее отдельных элементов утрачивается. Кроме того данное расположение становится совершенно логичным применительно к суточному символизму, где солнце двигается по часовой стрелке, а не против нее как в годовом круге.
176
Символическим синонимом копья может служить также стрела или игла. На этом основании можно было бы сделать множество важных выводов относительно истинного содержания ряда мифологических сюжетов и преданий, православных или относящихся к русскому фольклору. Но данная тема слишком обширна и выходит за рамки настоящей работы.
177
В индуизме сходный сюжет описывается в мифе о выпивании богом Шивой яда калакуты, который хранился на дне мирового океана и грозил уничтожить Вселенную. Вообще говоря, вопреки внешней стороне вещей, с символической точки зрения, грозный индуистский Шива гораздо более соответствует христианскому Исусу, нежели «благостный» Вишну, хотя в данном случае речь идет только о типологическом сходстве и ни в коем случае не об отождествлении.
178
Оно играет важную роль в средневековых эзотерических легендах о Святом Граале. Подробнее см. Evola Julius 'Il mistero del Graal', Roma, 1972 и перевод первой части этой книги на русский в ж-ле 'Милый Ангел', № 1, Москва, 1991.
179
В православной иконописи на этом основании Гора считается символом Святого Духа. Также существует образ 'Гора нерукосечная', где изображена Дева Мария, держащая гору.
180
Любопытно, что фонетическое (и этимологическое) сходство слов «гора» и «город» наличествует не только в русском языке, но и во многих других индоевропейских языках. Так, можно упомянуть немецкие «Burg» ('город') и «Berg» ('гора'), также сходство латинского «urbs» ('город') и «urium» ('пустая горная порода'). Это последнее слово близко греческому «oroV», «гора». Кстати, греческое «oroV» ('гора') подобно другому греческому слову «orisma» (дословно, 'огороженное место', предел'), равно как и в русском языке слово «огораживать» является однокоренным со словом «гора».
181
В руническом календаре соответствующая руна носила название «ur». Возможно, что отголоски этого древнейшего, «довавилонского» слога сохранились в индоевропейских названиях «горы» — в русском «гора» [g+or(ur)], немецком «Burg» [b+ur+g], греческом «oroV» [or(ur)+os], латинском «orbs» [or(ur)+bs] и т. д.
182
Дословно «украшение», от того же корня «космос», 'мир'.
183
