Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России

писателей на втором месте (после Л. Толстого) стоит Федор Достоевский, тоже нелюбимый большевиками, но оставшийся в списке, однако отсутствует 'седовласая кающаяся Магдалина' – Тургенев. Из других имен любопытно присутствие на 19 месте (всего было 20) масона Новикова, факт, знаменующий для неких кругов связь большевизма с жидо-масонством, а также Григория Сковороды (просмотрели комиссары – богослов и предок исключенного Соловьева), а из композиторов – Скрябина, вероятно, за попытку заглянуть в иной мир…

Нельзя сказать, что в годы советской власти имя Владимира Соловьева было совершенно предано забвению. Были некоторые публикации в начале 20-х годов, затем в 'Литературном наследстве' печатались его письма, да вышел сборник стихов в большой серии библиотеки поэта в 1974 г. Под 'хитроумной' рубрикой 'Проблема научного атеизма' появилась весьма толковая статья в журнале 'Философские науки'151.

Ну и понятно, что история русского символизма без Соловьева не рассматривалась.

Но в монументальную пропаганду в обход решения Совнаркома Владимир Сергеевич вошел спустя 50 лет. Тогда небезызвестный художник Илья Глазунов изобразил Соловьева на гигантском полотне под неудобопроизносимым названием 'Вклад народов СССР в мировую культуру и цивилизацию'. Панно было исполнено для здания Юнеско в Париже в 1980 г., и каждый мог убедиться в том, что вклад народов СССР был неравноценен. Русский народ представлен такими гигантами (в том числе и по размеру изображения), как Достоевский, Пушкин; украинцы – одним гением средней величины – Шевченко; литовцы – крохотным Чюрленисом; белорусов нет (то ли за неимением гения, то ли по отсутствию оной национальности); евреи – микроскопическим Шолом Алейхемом, представителем единственного народа, не имеющего союзной республики. Нашлось место и Владимиру Сергеевичу – средний портрет, меньше Чайковского, но равный Бунину.

В 1925 г. исполнилось четверть века со дня смерти Владимира Соловьева, и этот печальный юбилей был отмечен и в еврейской прессе. Обращают на себя внимание статьи профессора В. Сперанского и профессора В. Строева. В дополнении к своей статье профессор Строев приводит личные воспоминания об одной импровизации Владимира Соловьева на тему еврейской истории. Вернувшись домой, Строев по памяти восстановил текст, который, конечно же, грешит словесными неточностями и иногда хромает в размере. В любом издании стихотворений Владимира Соловьева мы бы поместили данную импровизацию в разделе Dubia. Вот небольшой рассказ В.

Строева и само стихотворение: «Происхождение нижеследующего стихотворения таково.

Как я имел случай указать (см.: Рассвет. Париж, 1925. № 50) в своем докладе о B.C.

Соловьеве, он любил импровизировать в стихах из Библии и Агады. Я слышал его импровизацию на указанную тему и, вернувшись домой, по памяти восстановил ее. Я заполнил те пробелы, которые не мог запомнить, так что за буквальную точность ручаться не могу. Это стихотворение не вошло в число его напечатанных.

Проф. В. Строев.

Свершилось!.. Вышняго десница
Шалаим рассеяла во прах…
Давида древняя столица
И храм в языческих руках.
Тит повелел щадить святыни,
Но Аданой не то судил;
Когда низверглись все твердыни,
Он сам свой храм испепелил…
Взирает Тит на пепел черный,
И мыслит: 'Казни день настал!..
Врагов Квирина жребий слезный,
Он сам их с неба покарал!
Что может Бог, их Бог презренный
Коль Он свой Храм не защитил…'
И властелина ум надменный
Одной победой полон был!..
Прелестный образ Беленики
В мечтах героя восставал,
Как грянул гром и глав великий
В громах и молнии вещал:
'Я Аданой царей властитель,
Созидатель всех существ земных,
Тебя смирю я, победитель,
Смирю малейшими из них!'…
Умолк!.. Опять лазурь сияет,
Опять настала тишина…
На солнце мошек рой играет,
И в ухе Тита вот одна…
Вскричал от боли вождь несчастный
И обессиленный упал…
Недуг мучительный, ужасный
С тех пор главу его терзал…
И взор прелестной Беленики
Уже его не утешал,
И до конца недуг владыки
Счастливый жребий отравлял.
Он дни свои влачил стеная…
И наконец, когда почил,
Задачу странную решая,
Владыки череп врач открыл…
Он видит: муха… из металла
Она имела ряд когтей…
Железный клюв и змея жало,
Взвилась и скрылась от очей…
Так совершилось наказанье!
Так Бог властителя смирил
И чрез ничтожное созданье
Свое величие явил!..152

Несколько комментариев. Речь идет о падении Второго Храма в 70 г. н. э., захваченного римскими войсками под руководством Тита. 'Беленика' – Береника, дочь царя Ирода Агриппы I. Ее связь с Титом знакома читателям по роману Леона Фейхтвангера 'Иудейская война'. 'Шалоим' – искаженное ивритское название Иерусалима. 'Врагов Квирина': Квирин (Quirinus) – один из главных богов Рима. По талмудической легенде, смерть Тита наступила от насекомого, проникшего в мозг.

Смысл легенды понимали как сожаление о содеянном и суровое воздаяние за грех.

Все это вписывается в духовный образ Владимира Сергеевича.

Время подвести итоги. Чем был для русской интеллигенции Владимир Соловьев? Ответ – прост: 'Для нас Соловьев – это была высшая истина, это было зеркало, в котором вместе с отражением событий преломлялся и смысл их'. Эти слова принадлежат бывшему директору Императорских театров кн. Сергею Волконскому153. По единогласному мнению, Владимир Сергеевич Соловьев был первым русским мыслителем, заявившим, что 'еврейский вопрос есть христианский вопрос'. Для этого нужно было обладать мужеством и