которые волей отца были обречены на лишения. Сами староверы, как правило, также не говорили ничего в оправдание Лыкова, наоборот, осуждали его, а чаще всего говорили:
– Бог с ним, пусть живет, как вздумается. Поймет – выйдет, не поймет – Бог ему судья. Взял грех на душу, пусть теперь отмаливает. Судьба несколько раз сводила Лыкова с добрыми людьми, и все всегда всячески убеждали его выйти, предлагали помощь. Однако Лыков, хотя и соглашался, но упрямо оставался при своем мнении. Чаще других с Лыковым встречался Д. Молоков, кстати, как я уже говорил, тоже старовер. И каждый раз он убеждал Лыкова покориться и выйти к людям, но, к сожалению, убедить Лыкова никому не удалось. Уж слишком, видимо, боялся расправы над ним.
Мы совершили несколько радиальных выездов от поселка в предполагаемые места, но нигде никаких следов постоянного обитания человека не обнаружили, что также давало основание верить в то, что говорили таежники. На обратном пути заехали на Абаканский кордон, немного отдохнули, не расседлывая лошадей, поговорили и двинулись в сторону дома. Наши строевые кони, легко переносившие большие расстояния на равнинах, здесь в условиях горной тайги, заметно стали сдавать, за исключением моей кобылицы по кличке Быстрая, для которой тайга и горы были делом обычным. Семь дней провели мы в седлах, побывали везде, где планировали, и вернулись обратно в наш поселок.
Так безуспешно окончилась и эта попытка уточнить, где все же находятся Лыковы. Действительно ли ушли в Туву или остались здесь, уйдя дальше в тайгу. Не появился Лыков и на кордоне заповедника, куда его приглашали в оставленной нами записке в домике на Еринате.
Надо сказать, что и тогда, и сейчас, много лет спустя, было понятно, что найди мы тогда Лыковых, главе семьи не поздоровилось бы. Лыков разделил бы участь тех, кто в те времена осмеливался жить не так, как надо было. Я имею в виду, что с выходом Лыкова из тайги он был бы арестован и предан суду. Такова горькая правда. Кстати говоря, руководство заповедника в лице директора А.И. Мартынова делало все возможное, чтобы Лыковых оставили в покое.
Но время идет, о Лыковых стали говорить меньше, да и не могли они постоянно быть в центре внимания. Хватало забот и без них. Тысячи семей жили в тяжелейших условиях, не дождавшись свои кормильцев. Многие открыто говорили:
– Да сколько можно за ним бегать, не хочет жить, как все люди живут, ну и Бог с ним. Надо сказать, что, говоря так, люди были по-своему правы. Женщины говорили:
– Наших мужиков побили, а он спрятался в тайге и спасся, судить его надо. Особенно возмущалась жена Д.М. Молокова Домна Васильевна, потерявшая обоих сыновей. Она не могла смириться с теми, кто отлынивал, хитрил и скрывался, а теперь, видите ли, заботиться о них надо.
Это сейчас, спустя много лет, легко говорить, и можно услышать такого рода рассуждения, что, дескать, бросили семью на произвол судьбы, а теперь вроде спохватились. Нашлось сразу много защитников, которые осуждают действия властей тех лет. На самом же деле все выглядело иначе. То, что было возможным по тем временам, делали. Еще раз надо сказать, что время было тяжелое, тем более что не причинили они никакого вреда обществу, не совершили никакого преступления, да и не представляли никакой опасности. И только поэтому никто особо и не настаивал на немедленных поисках, аресте и прочем. Во время нашей поездки один из сотрудников как-то вечером у костра полушутя сказал:
– Лыкову сейчас появляться на людях нельзя, женщины, потерявшие мужей и сыновей, разорвут его. И это действительно так, да и не только женщины. Это было время, когда пришедшие с войны фронтовики, особенно с ранениями, очень агрессивно были настроены против тех, кто по каким-либо причинам не был мобилизован в армию, кто, как они говорили, отсиделся в тылу и остался цел и невредим. Подобные высказывания можно было услышать всегда, особенно когда подопьют и начинают выяснять отношения.
После окончания войны, начиная с 1945 года, в заповеднике стали появляться различного направления научные экспедиции. Согласно договорам, заповедник предоставлял верховых лошадей, прикомандировывал наблюдателей, которые являлись в первую очередь проводниками, коноводами, следили за тактикой и техникой передвижения в условиях горной тайги, безопасностью всего состава экспедиции и помогали в устройстве походного быта. Экспедиции буквально исколесили весь бассейн реки Чулышман, всю прибрежную часть Телецкого озера, много работали в долине Бол. Абакана и по его притокам, начиная от впадения рек Конуя и Бедуя и вниз по реке Бол. Абакан. Однако верховья Бол. Абакана выше кордона заповедника оставались в стороне. Там никто не работал. Только наблюдатели и штатные научные сотрудники посещали эту глухую часть заповедника с целью осмотра территории, сбора информации о состоянии природы, проводили наблюдения за животными и растительным миром. Это были плановые мероприятия, работа заповедника.
Западные Саяны. Места суровые, дикие. Кругом тайга, крутые склоны гор и долины многочисленных рек, заваленные буреломом, камнями. Мох толстым слоем покрывает камни и упавшие деревья, везде по долинам встречаются заболоченные участки и топи. Под кронами деревьев сыро, прохладно. И кажется, на первый взгляд, что это мертвое царство, угрюмое, жуткое, и нет здесь ничего живого. На самом деле природа горной тайги Западных Саян богатейшая. Разнообразны здесь животный и растительный мир, а дикость, суровость и редкая красота местности духовно обогащает каждого, кому пришлось побывать в таких изумительных местах. Природа этих мест почти одинакова с природой Северо-Восточного Алтая; только одни кедрачи чего стоят. Могучей стеной стояла кедровая тайга, покрывавшая огромные пространства Алтае-Саянского нагорья. Именно в этих местах деревья достигают гигантских размеров, особенно кедр. На высоту он поднимается до 35–40 метров, а в диаметре – до 1,5 м и более. Это объясняется тем, что здесь в достаточной мере тепла и влаги. И лишний раз убеждаешься в искусстве русских крестьян подбирать места для жительства. Не зря стремились они поселиться среди такой природы. Здесь природного добра – полная чаша.
Работа в экспедициях. Встречи в тайге. Несостоявшееся убийство. Мы с Молоковым в верховьях Бол. Абакана. Заброшенный поселок. Смена директора заповедника
Работая в те годы в экспедициях в бассейне Бол. Абакана, мы с Молоковым избродили эти места вдоль и поперек. Много раз приходилось переваливать Абаканский хребет в разных местах и зимой, и летом, переваливать хребет, разделяющий Большой и Малый Абакан. И везде, где бы мы ни проходили, тайга, горы и никакого жилья на сотни километров. Нам пришлось пройти основные притоки Бол. Абакана от их впадения до истоков и побывать на многочисленных горнотаежных озерах, из которых, как правило, берут начало притоки Бол. Абакана.
Верховья Бол. Абакана, т. е. его заповедная часть, входила в наши с Молоковым участки, над которыми мы осуществляли контроль и охрану. Попутно надо сказать, что все реки и озера там изобиловали рыбой.
В те годы никаких вертолетов не было, не было и хороших подвесных моторов для лодок, чтоб можно было подниматься вверх против течения реки, поэтому главным транспортом были верховые лошади, что во время путешествий способствовало встречам в тайге.
С трех сторон вели тропы к горячему источнику, на который стремились попасть многие, кто хотел поправить свое здоровье. Одна тропа шла с Алтая с реки Лебедь, так называемая Байгольская. Из низовий Бол. Абакана шла Абаканская, или Тишинская тропа, а из Тувинской Республики через Шапшальский хребет шла Бедуйская тропа. Путешествуя по этим диким, прекрасным местам, мы встречались с разными людьми, среди которых были давние знакомые Молокова или родственники тех, кто когда-то проживал в этих местах. Такие встречи всегда оставляли приятное впечатление. Если позволяло время, то они останавливались на ночлег по соседству с нашим лагерем. Судя по настроению, все были рады встрече. И вечерами у костра предавались воспоминаниям, и вели бесконечные беседы, и делились новостями. Сколько же здесь можно было услышать интересного о таежной жизни, об охоте, рыбалке и суждений о жизни в стране! И часто в разговорах вольно или невольно касались семейства Лыковых. Но как бы между прочим – посудят, поговорят и переходят на другую тему. Во всяком случае, о его местонахождении не говорилось. Все прекрасно понимали, что Лыков с семьей в тайге, где-то в верховьях Бол. Абакана, если не ушел в Туву.
Но одна из таких встреч едва не закончилась трагически. И виновником этого был бы я.
Мы расположились невдалеке от сравнительно небольшого таежного озера, которое находилось в пойменной части на противоположном от нас берегу Абакана. Озеро довольно глубокое, гигантские кедры плотно окружили озеро и зеленой стеной подступили к самой воде. Небольшая колония бакланов гнездилась
