– Тетя, не спится мне…
– Засни, Сосойя…
– Тетя, кто такая Мария?
– Не знаю. Наверно, жена…
– Она что, пропала?
– Наверно…
– А он найдет ее?
– Не знаю…
– Он сказал: дойду до края света, а найду…
– Дай бог!..
– Тетя, уйдет Анатолий?
– Уйдет, обязательно уйдет…
Я понял, что расспрашивать дальше тетю не следовало, поэтому перевернулся на бок и уставился в затухающий камин. Он напоминал ночное небо, на котором сквозь тучи кое-где проглядывали звезды. Пепел постепенно обволакивал тлеющие угольки, и они гасли один за другим. Глаза начали смыкаться, и я уснул, не видя, как в камине угасла последняя звезда…
БЕГЛАРОВА МЕЛЬНИЦА
Если вам не доводилось ночевать в Бегларовой мельнице, болтать и сплетничать с Бегларом до утра, есть выпеченную им в золе соленую кукурузную лепешку, потом мучиться во сне от жажды, вскакивать чуть свет, припадать к мельничному желобу и с наслаждением пить супсинскую воду – не говорите, что вы бывали в деревне!
Я не знаю, могло бы существовать наше село без Беглара и его мельницы! Здесь не найдется человека, который поговорил бы с вами пять минут и не упомянул бы хоть раз Бегларову мельницу.
Повстречался вам сосед, поздоровался с вами, угостили вы его табачком, а табак домашний, нарезан крупно. Сосед тотчас же:
– Ты что, у Беглара табак молол, что ли? Рассказали вы соседу какую-то новость, да получился ваш рассказ бессвязным, путаным. Сосед – без обиняков:
– Что ты мелешь, словно Бегларова мельница! Говори толком!
Кашель и тот у нас связывают с Бегларом:
– Раскашлялся, как Бегларов пес!
А пес у Беглара действительно мастер кашлять. И не удивительно, ничем иным, как заплесневелыми отрубями, Беглар несчастную собаку не кормит.
Вся жизнь Беглара связана с мельницей. Она ему заменяет дом, жену, детей, родственников. Мельница, разумеется, колхозная, и избран Беглар мельником общим собранием колхозников, но вряд ли осмелится кто-либо из председателей даже заикнуться об освобождении Беглара от этой должности. Почему? Да потому, что никто во всем 'селе не захочет занять место Беглара. Знает об этом Беглар, знают об этом нынешний и будущие председатели нашего колхоза, и потому мельница, хоть она, конечно, колхозная, называлась и называется Бегларовой.
Беглар живет в своей мельнице, спит на огромном мучном ларе, изголовьем ему служит мешок, набитый сухими листьями кукурузы. Над ларем висит кремневая одностволка, которую Беглар почему-то называет Зауэром. На стене красуется вырезанный из какого-то журнала портрет Мичурина. Если спросить Беглара, кто этот старик, он ответит с неподдельным удивлением:
– Как, ты не знаешь Мичурина? Это ведь тот человек, который в Сибири вырастил мандарины и виноград!
С началом войны тематика художественной галереи Беглара изменилась. Лучшие места в ней заняли военные деятели: на первом месте Чапаев, на втором – Буденный, затем – Тимошенко, Суворов, Петр Багратион и, наконец, Киквидзе.
Беглар имеет также собственную библиотеку. На специальной деревянной полочке в заведенном раз и навсегда порядке лежат «Витязь в тигровой шкуре», Евангелие, горшок для лобио, кувшинчик с водкой и «Женщина и социализм» Бебеля.
Беглар всегда искренне рад моему приходу. Всеми правдами и неправдами он отводит мне последнее место в очереди. Я не возражаю, потому что беседа с Бегларом доставляет мне не меньшее удовольствие. И вот сидим мы до утра у горящего очага и решаем дела мирового масштаба: формируем и распускаем правительства, строим дворцы, разрушаем замки, арестовываем генералов, выигрываем битвы, отступаем, вновь наступаем, критикуем новые направления в современном искусстве. Попутно мы печем в золе кукурузные лепешки, едим, курим и обмениваемся любезностями.
– Погоди, Сосойя! Вот ты доказываешь, что война продлится еще несколько лет. Какие у тебя к тому основания? – спрашивает Беглар, засыпая в сусек очередную партию кукурузы.
– Захватил Гитлер нашу территорию? Захватил! Должны мы отнять у него эти земли? Должны! Потребуется для этого время?
– Потребуется!
– Ну вот! Чтобы изгнать немцев с нашей территории, нужно не меньше двух лет!
– Значит, по-твоему, войну мы выиграем?
– Конечно!
– Решено, значит?
– Безусловно!
– Хорошо… Вот перешли мы в наступление, а Гитлер не отступает! Что ты прикажешь делать?
– Отступит!
– Не хочет отступать!
– Заставим!
– Хорошо… Отступил он… А летом собрался с, силами и вновь пошел на нас! Что тогда?
– Не пойдет!
– Допустим, пошел!
– Не посмеет!
– Ну а если посмеет?
– Слушай, ты за кого? За меня или за Гитлера?
– За тебя, болван, за тебя! Но ты как думаешь: Гитлер – доходяга вроде меня, что ли?
– Хуже тебя!
– Сосойя, ты не очень-то того… Не заговаривайся! Вот ткну тебя головой в кадку, будешь знать, как честного человека с Гитлером сравнивать!
– Ладно, извини. Так вот смотри сюда!..– Я провожу палочкой линию в слое золы. – Я – Советский Союз, ты – Германия. Я стою здесь, ты – здесь. Сейчас зима. Я привык к зиме, одет тепло, сыт, а главное – я у себя дома!
– Хорошо. Согласен…
– А ты что? Ты раздет и разут, мерзнешь, а главное: ты в чужом доме, и хозяева дома тебя бьют – один по лицу, другой по заду.
– Это кто же бьет меня по заду?
– Партизаны!
– Хорошо. Согласен. Пусть бьют.
– Ну и что тебе остается делать?
– Да… ничего, пожалуй. Должен уносить ноги!..
– Вот тебе и все мои доводы! Раздался кашель Бегларовой собаки.
– Чтоб тебе сдохнуть!
Беглар встал, открыл дверь. В мельницу вошли бабушка Аквиринэ, Матрена и Федосия. Они поздоровались с нами, сложили мешки с кукурузой и уселись у огня. Беглар запустил второе колесо, засыпал кукурузу Аквиринэ и вернулся на место.
– Присмотрите сами за своей кукурузой, бабы, некогда мне! Беглар взял у меня палочку и провел другую линию.
– Хорошо, Сосойя, отступил я и дошел до старой границы. Вот она! – показал он на новую линию. – Что
