Кадетская контрреволюция и ее разгром

лидеров. Хотя использование этой группы источников требует осторожности и критического подхода, тем не менее они несут большую информативную нагрузку. Учитывая субъективность содержащихся в них оценочных моментов, исследователь вместе с тем может извлечь из этих материалов множество фактических сведений, которые при сопоставлении с введенными уже в научный оборот данными в значительной мере способствуют воссозданию целостной картины событий. Те же замечания справедливы и для опубликованных мемуаров руководящих деятелей партии «народной свободы».

Особого рода источником для настоящей работы послужили книги об Октябрьской революции и гражданской войне, принадлежащие перу П. Н. Милюкова. В свое время известный советский историк М. Н. Покровский, подвергший критике эти сочинения, отмечал, что они не представляют ценности как исторические исследования, но интересны в плане концепционных построений автора и как своеобразный памятник восприятия российской революции буржуазным идеологом⁴³. Как подчеркивает Е. Н. Городецкий, работы Милюкова могут быть использованы в качестве документального свидетельства той антинародной, отчаянной и свирепой борьбы, которую вели свергнутые классы против Советской власти⁴⁴.

Пользу обращения к источникам, исходящим из вражеского лагеря, подчеркивал еще Ф. Энгельс, считавший необходимым бить буржуазию «ее же собственными свидетельствами»⁴⁵. Говоря о значении вражеских саморазоблачений в лекции «Война и революция» (1917 г.), В. И. Ленин подчеркивал, что «если собрать сейчас простые цитаты из… книжек Милюкова и их послать на фронт, то не найдется ни одной зажигательной прокламации, которая произвела бы столь же зажигательное действие»⁴⁶.

В монографии в большом объеме использованы также документальные публикации и пресса (советская, буржуазная, белогвардейская, и белоэмигрантская).

Особенно ценными для раскрытия темы были материалы о кадетах, печатавшиеся в 1917–1920 гг. в «Правде», выступления видных деятелей Коммунистической партии и Советского государства Г. В. Чичерина, Е. М. Ярославского, Ф. Э. Дзержинского, И. Ф. Арманд и др., редакционные статьи, анализировавшие роль партии «народной свободы» в гражданской войне, информативные сообщения о ее деятельности на белогвардейской территории, наконец, публикации документов кадетского ЦК, Национального центра, личной переписки, обнаруженных у попавших в плен белогвардейцев и при аресте главарей кадетских шпионских организаций.

Хронологические рамки работы четкие и не требуют какой-либо аргументации: исследование начинается с момента победы Великой Октябрьской социалистической революции и доводится до окончательной победы над внутренней контрреволюцией и иностранной интервенцией, что означало также полный разгром кадетской контрреволюции.

Глава первая ПОЛИТИЧЕСКИЙ ШТАБ КЛАССА БУРЖУАЗИИ

•

Дата рождения конституционно-демократической (кадетской) партии — октябрь 1905 г., когда Россия, как писал В. И. Ленин, «вся приходит в брожение»¹. Резкое обострение классовой борьбы в период первой буржуазно- демократической революции обусловило быструю консолидацию и организационное оформление действовавших в стране политических сил. Среди возникших тогда довольно многочисленных организаций российских помещиков и буржуазии наиболее важную роль в истории России суждено было сыграть кадетской партии.

Созданию ее предшествовала деятельность двух либеральных союзов — Союза освобождения и Союза земцев-конституционалистов, члены которых составили ядро новой партии².

Первый, учредительный, съезд, принявший программу и устав кадетской партии, состоялся в Москве 12–17 октября 1905 г. Программа кадетов, уточненная на последующих съездах, во многом явилась слепком с конституций буржуазно-демократических государств Запада. Она провозглашала равенство всех граждан перед законом, отмену всех сословных различий, всяких ограничений личных и имущественных прав, свободу совести, слова, союзов и собраний, отмену смертной казни.

По национальному вопросу кадетская партия требовала свободы языков, признания автономии «в пределах империи» для Польши и Финляндии. За остальными народностями России признавалось право лишь на культурное самоопределение.

В аграрном вопросе предусматривалось наделение землей безземельных и малоземельных крестьян за счет государственных, удельных, кабинетских и монастырских владений, а также путем отчуждения части помещичьих земель «в потребных размерах», по «справедливой» оценке. Это была программа, направленная на «культурную, европейскую, но помещичью буржуазную эволюцию земледелия»³.

Программные установки по рабочему вопросу предусматривали права на организацию профессиональных союзов, собраний и стачек, на государственное страхование, постепенное («по мере возможности») введение 8-часового рабочего дня, законодательную охрану всех видов наемного труда.

Пункт о форме государственного строя, сформулированный на втором съезде кадетской партии в январе 1906 г., гласил: «Россия должна быть конституционной и парламентарной монархией» с министерством, ответственным перед «народным представительством» — парламентом, избираемым на основе всеобщего избирательного права.

В целом кадетская программа была направлена на превращение России в конституционно- монархическое государство западноевропейского типа (более всего сходное с английской моделью). Кадеты ратовали за буржуазную эволюцию России, считали, что самодержавный абсолютизм сковывает ее социальное и экономическое развитие, мешает ее политическому прогрессу. Однако единственный метод борьбы против царского самодержавия они видели в том, чтобы мирным легальным путем, через Думу и печать, добиваться осуществления «закономерной социальной реформы»⁴.

Неприятие революционных средств борьбы сменилось у кадетов открыто враждебным отношением к революции после Декабрьского вооруженного восстания 1905 г., наглядно продемонстрировавшего высокую степень классового сознания и сплоченности пролетариата. Конец 1905 г. явился рубежом нового этапа в развитии российского буржуазного либерализма — когда борьба между ним и социал-демократами «обрисовалась вполне», когда «либеральное движение» стало «переметываньем от революционеров к реакционерам», когда «либералы из младенцев политики стали главными дельцами ее, показали на деле свое предательство революции»⁵.

Одну из своих главных задач кадетская партия видела в том, чтобы «овладеть революционной стихией», отвратить пролетариат и крестьянство от идеи революции и борьбы за нее. Кадеты стремились привлечь широкие массы на свою сторону и повести их по тому пути, который соответствовал кадетским представлениям о благе России. Именно этой целью объяснялось принятое вторым съездом решение прибавить к названию партии подзаголовок — партия «народной свободы».

Однако и это название не способствовало расширению социального состава кадетской партии за счет пролетариата и крестьянства. «В партию к.-д., — писал В. И. Ленин в 1906 г., — входит меньшинство помещиков России (масса помещиков черносотенца), меньшинство капиталистов (масса их — октябристы). В нее входит большинство, масса только буржуазной интеллигенции»⁶.

Со дня основания своей партии кадеты не переставали уверять, что она выражает «надклассовые», «общегосударственные», «надпартийные» интересы. На самом деле это была партия, хотя и не связанная с каким-либо определенным классом буржуазного общества, но «вполне буржуазная по своему составу, по своему характеру, по своим идеалам»⁷. Она выражала интересы не отдельных фракций и групп буржуазии, а всего буржуазного класса в целом, интересы капиталистического развития России и делала это лучше и полнее, чем какая-либо другая буржуазная партия дореволюционной