Дайана встала, подплыла к картине и набросила на угол длинный струящийся шарф. Теперь мистер Гилберт смотрел на Клэр из-под желтого газа с устрашающим вожделением.
— Я создаю «Оду Темной Душе», и портрет мистера Гилберта меня вдохновляет.
Дайана улыбнулась, и контраст между ее небесными чертами и гротескным портретом поразил Клэр.
— Как ты думаешь, ты сможешь показать свой танец через пару недель на артистическом вечере? Мистер Партингтон хочет назначить первый вечер именно на это время.
Вздохнув, Дайана опустилась на колени перед портретом и бросила на него восхищенный взгляд.
— Нет, не думаю. Видишь ли, Фредди только начал трудиться над аккомпанементом, и я уверена, что к этому времени он не успеет.
— Да, вероятно, — задумчиво согласилась с ней Клэр. — Возможно, если бы он наконец выучил ноты, его работа пошла бы гораздо быстрее.
Дайана осуждающе посмотрела на нее:
— Ты же знаешь, Фредди отрицает традиционные музыкальные формы. Он опасается, что знание нот помешает его творчеству.
— Да, конечно, мне это известно, Дайана. Но в таком случае совершенно непонятно, зачем вообще кто-то придумал ноты. Лично я считаю их буквами, только музыкальными, которыми можно пользоваться вместо слов, чтобы создавать мелодии. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Не вполне уверенная, как может быть воспринята такая революционная идея, Клэр нерешительно посмотрела на Дайану. Однако та, по всей видимости, была не склонна спорить. Вместо этого она вздохнула, плюхнулась на кушетку не столь грациозно, как прежде, и сказала:
— Скорей всего ты права, Клэр. Но убедить в этом Фредди тебе никогда не удастся. Хотя он так медленно сочиняет музыку!
— Ему можно это простить, ведь он же — талант, — сказала Клэр, стараясь загладить свое нелестное мнение о странной манере Фредди сочинять музыкальные произведения. — А у тебя есть что-нибудь готовое, Дайана? Я уверена, мистера Партингтона в основном интересует твое выступление.
— Думаю, я станцую оду «Во славу коня в яблоках». — Дайана заговорщически улыбнулась Клэр. — Все, что ты говорила о лошадях, я приняла близко к сердцу, моя милая. И написала замечательную поэму белым стихом. Переложение ее в танец, кажется, тоже неплохо получилось.
Обрадовавшись, что переложение в танец «Темной Души» с портрета мистера Гилберта не будет готово к артистическому вечеру, Клэр бросилась восхищаться одой, посвященной коню в яблоках.
— Это будет восхитительно, Дайана! Ты сразишь мистера Партингтона наповал! Я уверена.
— Ты же еще не видела этого танца, — заметила Дайана, счищая пятнышко алой краски со своего желтого шифонового шарфа, которое попало на него с носа мистера Гилберта. — Но теперь я все свое внимание обращу на твою проблему. Нет ничего непреодолимого, если подходить к жизни творчески!
— Надеюсь, ты права, — вздохнула Клэр. — Ты передашь Фредди приглашение на артистический вечер? И, конечно же, Сильвестру и Грэте. Сергею я сама скажу на обратном пути. — Вспомнив о незаживающей ране русской души, Клэр добавила: — Хотя неплохо было бы повторить ему приглашение еще раз за ужином. Ты же знаешь, какой он рассеянный!
— С радостью, Клэр. Большое спасибо за то, что заглянула.
Дайана проводила Клэр до двери. Глядя на оборки желтого шифона, Клэр чувствовала себя в своем строгом коричневом ситцевом платье ничем не примечательной.
Когда Клэр проходила мимо Сергея, поглощенного на этот раз муками творчества, ее глаза широко раскрылись от удивления. Она увидела брызги красной краски, разбросанные по всему холсту, которые напомнили ей ножевые раны. Клэр замерла на месте.
Сделав неожиданный рывок вперед, злодей отрезал прядь прекрасных светлых волос мисс Абигайль Фейтгуд. Она пронзительно завизжала. Таскалусец Том воскликнул:
— Мерзавец!
«Было бы неплохо где-нибудь в начале написать, почему волосы мисс Фейтгуд растрепались, — подумала Клэр. — А кроме того, это жалкое создание непрестанно визжит. С этим нужно что-то делать! Ну да ладно, не все сразу».
— Сергей!
Сосредоточившись на своем холсте, художник не ответил, и Клэр позвала снова, на этот раз громче:
— Сергей!
Художник вздрогнул всем телом и издал вопль, от которого у нее кровь застыла в жилах. Клэр в испуге отшатнулась.
— Матерь божья! Прошу прощения…
Увидев перед собой Клэр, Сергей немного успокоился, взгляд его перестал быть диким.
— Извините, мисс Монтегю. Я задумался.
Вглядываясь в забрызганный красной краской холст, Клэр не решилась спросить, о чем он думал.
— Молодой мистер Партингтон приглашает вас на артистический вечер, Сергей. Вы сделаете ему честь, если придете.
Расправив плечи и приняв благородную позу, Сергей возвестил:
— Пожалуй, я напишу его портрет, Клэр! И изображу на нем все порывы его души.
Клэр похлопала его по плечу, возвращая с небес на землю.
— Может быть, вы сначала закончите портрет миссис Олбрайт?
Нахмурившись, Сергей немного подумал, а потом согласился:
— Может быть.
Клэр покинула «Пайрайт-Армэ» в гораздо более безоблачном настроении, чем когда направлялась туда. От одного сознания, что Дайана думает, как найти выход из создавшейся ситуации, ей стало много лучше.
Заглянув в публичную библиотеку, которую тоже поддерживал деньгами покойный Гордон Партингтон, Клэр взяла книгу про лошадей. Она заглянула в оглавление в поисках главы об аппалузской породе, но, поскольку книга была издана довольно давно, ее постигла неудача: никакой информации об этой породе там не оказалось. Когда она спросила об этом мистера Джонсона, библиотекаря, тот сказал, что никогда не слышал о такой породе.
— Но из этой книги вы сможете узнать множество интересных фактов о коневодстве, — добавил он. — Можете держать ее сколько потребуется, мисс Монтегю. Хотя нашим читателям положено возвращать книги через две недели, вам, конечно, не о чем беспокоиться.
Мистер Джонсон тепло ей улыбнулся, и Клэр почувствовала укол сожаления, что не может питать к нему никаких иных чувств, кроме дружбы. Юный библиотекарь явно обожал ее, а она, вероятно, обречена питать безответные чувства к человеку, который видит в ней лишь умелую домоправительницу…
И все-таки быть экономкой Тома Партингтона не так уж плохо. Возможно, со временем мистер Партингтон будет считать ее своим другом, а это гораздо лучше, чем ничего.
Как бы то ни было, Клэр шагала домой в прекрасном расположении духа. День был изумительный, и она решила, что глупо проводить его в хандре. Ноябрьские облака галопом неслись по сапфировому небу, словно белые кони. Таинственные зелено-коричневые горы, настоящее чудо природы, возвышались в волшебной дымке.
Набирая полные легкие холодного горного воздуха, она смотрела на усадьбу Партингтонов с явным удовольствием. Прекрасный дом был окружен садами, простирающиеся за ними бескрайние поля, стоящие сейчас под паром в ожидании дождей, приносили богатые урожаи. Возможно, в скором времени здесь будет пастись табун красивых лошадей в яблоках… Клэр надеялась, что мистер Партингтон сможет осуществить свою мечту.
Усадьба Партингтонов, самое величественное здание в Пайрайт-Спрингсе, была построена на золото, которое Гордон Партингтон заработал на своих богатых калифорнийских приисках. Клэр нахмурилась, размышляя, действительно ли погоня за богатством — такой уж грех, каким хотели представить его жители «Пайрайт-Армз».
Конечно, Гордон никогда не рассказывал, как он сколотил себе состояние. «Золоту тоже отведено свое
