окровавленному телу Стралга. Он отодвинул в сторону оцепеневших старейшин, которые не могли отвести взгляда от поверженного врага, взял его за щиколотку и потащил за собой. Очевидно, Орлад принял решение положить тело возле ног Пьеро. Все больше и больше людей осмеливалось войти в зал. Обе двери распахнулись, появились флоренгиане в медных ошейниках — многие совершенно голые, с окровавленными телами. Похоже, Кавотти захватил дворец, как и предполагал Дантио. «Интересно, когда придет сам Мятежник?» — подумала Фабия.
На противоположном берегу реки Фабия насчитала четыре крупных пожара, а ведь это только половина города. Какой невероятный день! Он начался в Монтеголе, потом они въехали в Селебру через Ворота Кипарисов, затем состоялась тайная встреча с матерью Кавотти, а позднее с юстициарием; вскоре они узнали о смерти Пьеро. Фабия и Дантио прошли по Дороге Пантеона, по улице Ювелиров и по другим знаменитым улицам города, о которых ей рассказывал Дантио во время путешествия через Границу. Она восхищалась великолепными зданиями, каких не найдешь ни в Скьяре, ни в Косорде. Многие к утру сгорят в пожарах. Оставалось надеяться, что дождь помешает распространению огня. Это был День Возвращения Потерянных Детей. День Смерти Дожа Пьеро. Нет, пожалуй, в историю он войдет как День Падения Стралга.
Слуги пытались освободить зал. Один из них обратился к ней:
— Девушка, вам нельзя здесь находиться.
Она объяснила ему, кто она такая. Слуга упал на колени и принялся, заикаясь, просить прощения. Фабия вернулась к трону, где по-прежнему сидел Дантио, а рядом стояла Оливия. Их окружали разные люди — немолодые веристы, жрецы, дворцовые чиновники в черных траурных одеяниях. Голос Куарина отдавала приказы. Все беспрекословно ей повиновались.
Постепенно в зале установился порядок. Слуги принесли новое черное покрывало для катафалка и стулья для Дантио и Оливии.
— Голос! — рявкнул старый Джиали. — Что здесь происходит?
— Прошу вас, займите места, милорды, — сказала Куарина. — Я все объясню.
Фабия сообразила, что сейчас начнется заседание Совета. Слуги расставляли стулья в форме подковы так, чтобы все старейшины могли сесть лицом к катафалку. Они принесли высокие серебряные канделябры и зажгли свечи, разогнав мрак. Восемнадцать стульев и одно кресло? Да, Куарина собрала Совет. Проклятие Ксаран! Фабия не ожидала, что это произойдет так скоро. Она еще не готова!
Дородный герольд провозгласил:
— Милорды и леди!
Все посторонние начали расходиться, а старейшины принялись занимать свои места. Стулья, расставленные двумя рядами в форме подковы, были обращены к ее концам, куда и направились Дантио с Оливией. Очевидно, четыре первых стула предназначались для семьи, поэтому Фабия поспешила к ним присоединиться. Она села рядом с матерью, а через мгновение возле нее устроился Орлад и закрыл лицо руками.
— Мне очень жаль, что Ваэльс погиб, — прошептала Фабия. — Он был замечательным человеком и великим Героем.
Орлад не обратил на ее слова никакого внимания. В его жизни было так мало любви! И теперь ему кажется, будто боги отвернулись от него в миг победы.
Дворцовые чиновники продолжали тихонько спорить из-за мест в заднем ряду. За спиной Голоса Куарины, скрестив ноги, уселись на полу писари и принялись торопливо раскладывать таблички и перья. Она не стала их ждать.
— Почтенные старейшины, властью, данной мне обычаями и должностью юстициария, я объявляю Совет открытым. Здесь собралось пятнадцать старейшин. Поскольку в Совете восемнадцать человек, то голоса десяти из вас определят большинство.
— Протестую! — Крупный старик вскочил на ноги, его лицо пылало от гнева.
— Лорд Джордано Джиали?
— Нельзя проводить Совет без дожа! Исключение составляют лишь те случаи, когда следует выбрать нового дожа, а подобные Советы проводятся только на следующий день после похорон…
— Ваш протест отклоняется. Я могу привести не менее девяти примеров, когда выборы проводились в день смерти дожа и даже до его смерти. Город в огне, на улицах идет сражение, неотомщенный труп лорда крови лежит у вас за спиной, вражеская армия рыщет за стенами дворца. Нам нужен дож!
Она с угрозой оглядела пятнадцать советников — двенадцать мужчин и трех женщин. Веристы вывели всех зрителей за колонны и сами покинули зал. Фабия перехватила взгляд Берлис Спирно-Кавотти, и обе пожали плечами. Сегодня утром они не успели обсудить возможность досрочных выборов. Что ж, придется импровизировать.
— А теперь, — продолжала Куарина, когда Джордано сел, — я напоминаю собравшимся, что по обычаям Селебры новым дожем выбирают мужчину, старшего родственника умершего дожа, вплоть до троюродного брата, за исключением двух случаев, когда были избраны родственницы-женщины, мужья которых стали дожами. Кроме того, по обычаю, дож перед смертью называет преемника, которого он рекомендует старейшинам. И хотя его голос официально считается за один, известно лишь пять случаев, когда Совет проголосовал иначе.
В первый день празднеств Нового Масла двое достопочтенных советников посетили дожа Пьеро и попросили его назвать имя преемника. Сейчас они могут подтвердить, что он ответил: «Победитель». Слушаю вас, лорд Ритормо Нуччи.
Желчный маленький человечек уже вскочил на ноги.
— Какой
— Вы и решите. Совет. Или Совет, если пожелает, может пренебречь словом дожа. — Голос расправила плечи, словно радуясь, что с первой частью речи покончено. Она улыбнулась собравшимся. — Как глава Совета, я прошу всех присутствующих и имеющих право на трон родственников нашего дорогого покойного дожа Пьеро VI назваться и объявить о своей готовности служить Селебре.
Дантио попытался встать, но у него не получилось. Он поднял здоровую руку.
— Могу я говорить, не вставая, Голос?
— Да, конечно.
— Почтенные старейшины, я — Дантио Селебр, старший сын дожа Пьеро. Я лишь сегодня вернулся из ссылки и снимаю свою кандидатуру, поскольку являюсь Свидетелем Мэйн, а потому должен лишь следить за происходящим в мире, не пытаясь влиять на события. — Он с трудом улыбнулся. — Мое нынешнее состояние вызвано попыткой вмешаться в казнь Стралга Храгсона и может считаться наказанием богов.
Смех старейшин перешел в аплодисменты. Настроение собравшихся заметно улучшилось, словно они только теперь поняли, что им действительно предстоит принять решение, и что Стралг уже не назначит правителя вместо них. Тучи отнесло в сторону, и солнце озарило почти забытую ими страну — Флоренгию без Кулака.
— У меня вопрос! — сказал толстый неприятный мужчина. — Голос, а разве при данных обстоятельствах нельзя освободить Свидетеля от данной им клятвы?
Поскольку Куарина уже обсудила это с Дантио, она знала его точку зрения.
— Если лорд Дантио обратится к Старейшей ордена в Вигелии, она может его освободить. Вы хотите подать такое прошение, лорд Дантио?
— Нет, не хочу. Я не буду служить Селебре в качестве дожа.
— Тогда я объявляю, что лорд Дантио более не рассматривается как кандидат на роль дожа. Вы можете представить нам других кандидатов. — Об этом они с Куариной также договорились заранее.
— Сначала я назову тех, что здесь присутствуют. Наш брат Бенард, второй сын дожа, остался в Вигелии. Теперь он консорт правительницы великого города Косорда. Как почтенные старейшины могут убедиться, яблоко от яблони недалеко падает!
Смех, новые аплодисменты. Совету все больше нравилось происходящее.
— Наш младший брат, лорд Чайз, — тактично продолжал Дантио, — здесь также не присутствует. — Его имя вызвало недовольные взгляды старейшин. — К тому же он не участвовал в церемонии окончания года, следовательно, еще не достиг совершеннолетия, а потому не может считаться претендентом на трон
