– Джооль склоняется к западу в Доме Любящих – проклятие врагам, – раздался скрипучий голос Возиона.
Глаза в черных провалах на секунду метнулись в его сторону.
– Муоль в Доме Костей – ужас, несомый черепами, – спокойно сказал воин глухим голосом. Такому человеку никогда не приходится кричать.
Булрион открыл глаза и вперил в воина свирепый взгляд.
– Он сделал это по доброй воле?
– На этот вопрос я не стану отвечать, – зло бросил Воитель. – И тебе известно, что его задавать не следует!
Плечи Булриона поникли.
– Он – боец, – проговорил он.
Череп оскалился:
– Само собой. Слушай мой приказ. Вы поедете дальше в обход Вериова. Сейчас направитесь на запад…
– Мы хотим вернуться домой.
– Сделаете, как я вам говорю. Обогнете с юга гору Траф и проедете в Рарагаш через Высокий перевал.
Булрион упрямо расправил плечи, но рядом с жутким воином он казался изможденным стариком. Поднявшееся солнце безжалостно высветило его седую бороду и лысину на седой голове.
– А если я откажусь?
Воин дважды постучал по щиту. Позади него из-за деревьев немедленно выступил еще один, в точности на него похожий, хотя Гвин казалось, что за тонкими стволами березок не смогла бы спрятаться и белка. Этот второй держал в руке копье, его чресла тоже были обернуты шкурой, но не леопарда, и на щите у него были намалеваны только три черепа. Не считая этого и шрамов на теле, два воина казались близнецами.
– Погубитель Зилион будет вас сопровождать, – жестко сказал Воитель. – Ему приказано карать ослушание смертью.
Булрион вздохнул:
– Ты настоящий зарданец.
– Тебе-то, мужику, откуда это знать? Который из вас Ордур?
Вперед вышел белокурый мужчина. Ему, казалось, было не столько страшно, сколько любопытно.
Зорг вытащил из-за пояса небольшой свиток и протянул его Ордуру. Ордур отошел, не развернув свитка. Какое-то время к нему были прикованы все взоры.
Два воина исчезли как тени.
– Проклятие! – пробормотал Булрион и вытер лоб волосатой рукой.
– Я видел, как Череполикие сражались под Толамином, – сказал Раксал. – Через пять минут мне стало ясно, что война проиграна. Остальные веснарцы не представляют собой ничего особенного, но один Череполикий стоит десятка обыкновенных солдат.
– Это не люди! – завопила Васлар. – В них нет ничего человеческого! Это звери! Хуже зверей!
– Они воины. Живут, чтобы убивать. Не стоит их ненавидеть, Васлар-садж. Преступления в Толамине творились по приказу Гексциона Гараба. Это он затеял войну, и его за это ждет возмездие.
Булрион поплелся по шуршащим листьям к тому месту, где сидели Гвин и Ниад. Чуть помедлив, он наклонился и положил руку на плечо девушки. И очень тихо проговорил:
– Полион не умер.
Ниад подняла на него недоверчивый взгляд.
– Таков ритуал. Когда зарданца вербуют в секту Череполиких, он умирает для своей семьи и друзей. Поэтому им и возвращают его вещи.
– Неправда! – закричала Ниад, вырываясь из объятий Гвин и вскакивая на ноги. – Полион не дал бы себя завербовать. Он меня любил…
– У него не было выбора. – Булрион по-прежнему говорил приглушенным голосом. – Вообще-то он не подходит им по возрасту – они вербуют юношей по крайней мере на три года моложе. Но они как-то узнали, что он убил человека в бою, и это делает его пригодным.
Гвин тоже встала на ноги.
– А слова, что он умер с честью?
– Это тоже часть ритуала – своего рода пророчество. Иначе воин и не может умереть. Ты слышала мои слова, что он боец? Воитель ответил: «Само собой». Это значит, что Полион жив.
– Полион никогда бы на это не согласился! – крикнул Джукион, бросаясь вперед, как разъяренный бык. – Они его принудили! Он сбежит! Он…
Отец дал ему пощечину и проговорил сквозь стиснутые зубы:
– Идиот!
Джукион изумленно отпрянул.
