– Император?
– Будущий император. Мне предстоит прочитать про него в книге – вот откуда я это знаю, – с усмешкой пояснил он. – Лоссо сбежал из Рарагаша – что, по-видимому, случалось не так уж редко. Из кратера можно выбраться по тропинкам между скал. Он был отдаленным родственником императорского семейства – да и то не по прямой линии, а через жену, но он поднял восстание и завоевал трон. И принялся улучшать жизнь меченых в Рарагаше. Основал Академию.
– Такой человек и нам в Куолии сейчас пригодился бы.
– Но где его искать? – с загадочным видом спросил Тибал.
Лес кончился, и дорога пошла полями. Тарны оглядывали их с профессиональным интересом и с завистью отмечали плодородие почвы. Вдали показался город. Названия у него не было – «Город», и все.
– А сколько в нем жителей? – поинтересовался Булрион.
– В самом Городе тысячи две, – сказал Тибал, – и еще несколько сот живут на окружающих фермах. Если добавить пятьсот меченых, то население кратера превышает три тысячи человек.
– А откуда они все взялись? – спросила Гвин.
– Откуда и все мы, – с веселой ухмылкой ответил Тибал. – Меченые способны рожать детей. Из авайлгратов не получаются матери, но отцами могут стать и они.
Булрион захохотал, а Гвин отвернулась, чтобы скрыть вспыхнувший на лице румянец. И почему это Тибалу так легко удается вогнать ее в краску? Другие мужчины не способны ее смутить.
– Мы ввозим меченых и вывозим их детей, – продолжал Тибал. – Но многие дети остаются здесь. Раньше в Рарагаше, видимо, было гораздо больше населения. Сама Академия была огромной, и во всех этих домах-дворцах жило много народу. Но империя мобилизовала всех молодых мужчин на войну с зарданцами. Потом на некоторое время про это место вообще забыли.
Гвин опять повернулась к Тибалу:
– А во времена империи Академия тоже вмешивалась в политическую жизнь?
– Вот поэтому-то ты и… – Тибал осекся и тут же поправился – Вот поэтому я и прочитаю ту книгу. Но я не знаю, нашел ли я ответ на этот вопрос. Все держалось в тайне. Тогда Рарагаш был очень богатой страной, и, кажется, в лазарете были Меченые-целители. Скоро будет поворот на деревню шуулгратов, но я поеду с вами до Дворца. У нас с Лабранцей должна состояться знатная баталия. Она этого еще не знает, зато я знаю.
– И кто победит?
– Конечно, она, – вздохнул Тибал. – Это – не пророчество, это – неизбежность.
Гвин засмеялась:
– Тогда расскажи нам свою новость сейчас – пока она тебя не отделала.
– Хм. Какую новость?
– Ты сказал, что тебе надо сказать мне что-то важное.
Тибал смотрел на нее отсутствующим взглядом.
– Разве? Не помню. Я, наверно, уже сказал.
– Может, и сказал, но ты нам много чего наговорил.
Что из этого важно?
– Откуда мне знать? Я не помню, что говорил вам.
47
Только к вечеру Тарны въехали на своих усталых лошадях на длинную мощеную улицу, которая вела к Дворцу Академии. Над вершинами деревьев, раскиданных на широких полянах с коротко постриженной травой, показались острые голубые крыши. Уже проглядывал мраморный фасад. Булрион неохотно признался самому себе, что Академия выглядит весьма внушительно.
Ехавший рядом с ним Тибал Фрайнит сформулировал его мысли в выражениях, которые никогда не пришли бы в голову простому земледельцу.
– Поглядите! В Далинге тоже сохранилось много великолепных зданий, Гвин, но их со всех сторон теснят жилые Дома. Дворец же стоит в гордом одиночестве. А на каком фоне! – И он показал на поросшие лесом горы. – Замечаешь, что этот фон не только не уменьшает, но усиливает эффект монументальности? Какой гений задумал этот проект и воплотил его в мраморе? И какая самонадеянность – противопоставить творение рук человека великолепию природы! По нашим меркам Дворец огромен. А на фоне гор он кажется крошечным. Эти два впечатления ошеломляют ум, а эстетический конфликт порождает восхищение и благоговение. Гвин засмеялась:
– Как ты заговорил, Тибал! Я и не знала, что ты знаток искусства.
– Да я все это где-то прочитал. Но, правда, производит впечатление? Огоуль не единожды испытывала Дворец на прочность, но пока что он выстоял, несмотря на ее происки.
В отряде к этому времени остались лишь Тарны и шуулграт. Тигон и Шард уехали в деревню огоулгратов. Ниад и Мандасила встретила по-матерински ласковая ивилгратка, заботам которой Гвин и поручила девушку. Это было самым трудным расставанием. Гвин твердила, что скоро навестит Ниад, что ни за что не уедет не попрощавшись. Булрион тоже обещал приехать и добавил, что, если захочет, Ниад может вернуться с ними в долину. Ведь она его невестка, она спасла ему жизнь, она, может быть, даже носит его правнука.
Но сейчас Булрион был не в духе. Он очень устал и был голоден. Ему с трудом удавалось вежливо разговаривать с Тибалом, который по-прежнему беспардонно распускал хвост перед Гвин. А ей это как будто
