сардельки королевские пальцы.
4
Верный своим привычкам, Амброз предоставил Дюрандалю самому сообщить эти новости своему предшественнику, что он и сделал, едва вернувшись в излишне роскошные гвардейские казармы. Хоэр узнал о своей отставке в своем похожем на бордель кабинете.
Он даже зажмурился.
— О, спасибо! Спасибо! Спасибо!
— Ты это серьезно?
— Я готов лобызать твои сапоги, если только ты пообещаешь не наступать мне на язык. Пламень, я так и сделаю!
— Встань, идиот несчастный!
Бывший коммандер, похоже, и впрямь не кривил душой, — говоря о том, что был счастлив.
— Девка! Девка! — взревел он, плюхаясь в кресло. — Бутылку сухого отметить это событие!
— Мне нужна будет твоя помощь, — неловко пробормотал Дюрандаль.
— Все, что захочешь, брат. Но я ведь тебя знаю: у тебя не уйдет много времени на то, чтобы подхватить поводья, — он поколебался. — Он не говорил ничего насчет освобождения от Уз?
— Гм, нет. Но я, конечно, могу посоветовать ему это. Ты ведь не хочешь уползать отсюда, чтобы тухнуть в Старкмуре, нет?
Обыкновенно Клинки отчаянно сопротивляются освобождению, но Хоэр всегда был исключением из правил. Он расплылся в улыбке.
— Я хочу убраться отсюда и тухнуть в местечке под названием Шир, у владельца которого самая восхитительная в королевстве семнадцатилетняя дочь. Ее грудь вдохновляет поэтов на эпосы.
— Ты хотел сказать, сонеты.
— Не в этом случае.
— Она что, достаточно сумасшедшая, чтобы желать развратного, переломанного Мечника?
— Она от меня без ума. И папочка ее тоже, но с ним я как-нибудь разберусь. Нет, я хочу сказать, он ничего не имеет против меня как человека, он просто не хочет привязывать дочь ко двору, только и всего.
С тоской подумав о Кэт, Дюрандаль поздравил его. Воистину времена меняются, если самый почтенный из Гвардии мечтает связать себя семейными узами. Интересно, подумал он, у многих ли Клинков схожие амбиции?
— Ты ведь не будешь возражать, — сказал вдруг Хоэр, — если я пойду обрадую ее прямо сейчас?
Выбегая из кабинета, он едва не сбил с ног девицу, несущую бутылку вина. Дюрандаль отослал ее обратно в подвал и отправился инспектировать гвардейские казармы. За первой же дверью, которую он открыл, обнаружилось семеро скучающих Клинков, занятых игрой в кости и пьянством. Все появились в Гвардии уже после его отъезда, за исключением Феликса, одного из его сверстников. Впрочем, все повскакивали на ноги обнять его и поздравить с возвращением из мертвых.
Тронутый таким вниманием, он сообщил им, что теперь он их новый командир.
— Ха! — вскричал Феликс. — Вот теперь вы дождетесь кой-каких перемен, головастики жалкие! Придется и вам шевелиться.
— Вполне возможно, — кивнул Дюрандаль. — И ты можешь начать с того, что передашь от меня одно послание, брат. Будь так добр, оповести Мать-Настоятельницу, что командующий Королевской Гвардией хочет срочно видеть ее по вопросу, не терпящему отлагательства. Моего имени не называй. Даю тебе пятнадцать минут.
Когда почтенную и слегка запыхавшуюся даму препроводили в роскошный кабинет, она в ужасе отшатнулась от сидевшего за огромным столом мужчины. Судя по ее сморщенному носу, остаточное пятно от самариндского колдовства еще не выветрилось как следует. Сама же она принесла с собой все тот же всепроникающий запах лаванды.
— Садитесь, Мать, — произнес Дюрандаль не вставая. — Его Величество назначил меня на смену коммандеру Хоэру. Меня исключительно тревожит безопасность нашего Короля, в вопросах обеспечения которой мне принадлежит решающий голос. — Он хмуро покосился на стопку бумаг, наугад выуженных им из ящика. — Эти графики!
Она застыла на краешке кресла.
— Какие графики, коммандер?
Он покосился на нее со всей свирепостью, на какую был способен.
— Примерно час назад, Мать, я принес предмет, на который было наложено очень сильное заклятие, в помещение, в котором находился Король. Меня не остановили, пока я не подошел к нашему монарху на расстояние менее двадцати футов. Это совершенно недопустимо!
— Но…
— Да?
— Ничего. Продолжайте, пожалуйста.
— Я и собирался. — Он хлопнул рукой по бумагам. — Я намерен удвоить охрану по всему дворцу. Это относится, разумеется, как к Клинкам, так и к Белым Сестрам.
Она поперхнулась и схватилась обеими руками за свою монументальную шляпу, словно та готова была слететь.
— Удвоить? Вы хотите сказать, Его Величество желает подписать с нашим орденом контракт на дополнительную помощь?
— Нет. Боюсь, бюджет не потянет найма новых людей. Сообщите своим подчиненным, что начиная с сегодняшнего дня им придется отрабатывать две смены вместо одной.
Старая ведьма свирепо посмотрела на него.
— Я не верю!
К стыду своему, Дюрандаль обнаружил, что шантаж при определенных обстоятельствах может доставлять некоторое удовольствие.
— В случае, если я не найду с вами взаимопонимания, Мать, я обращусь с жалобой в Тайный Совет — вот увидите!
Она побагровела от злости и с минуту сидела, прикусив губу. Когда он уже решил было, что она распознала блеф, она подняла взгляд.
— Кстати, я навела справки по поводу вашего предыдущего запроса, коммандер. Как вы и говорили, Сестра Кэт действительно входила в число служительниц нашего ордена. Она ушла из Белых Сестер примерно пять лет назад, вот почему имя ее ускользнуло из моей памяти.
— Правда?
— Правда.
Они изучающе смотрели друг на друга, словно фехтовальщики после первого выпада. Он швырнул бумаги на пол и откинулся на спинку кресла.
— И где она сейчас?
— Согласно нашей последней информации она вернулась домой, к родителям.
— Замужем?
— Насколько я понимаю, нет.
— В таком случае — и только в таком случае — мне хотелось бы, чтобы вы нашли ее для меня. Я вывешу новый распорядок дежурств через… дайте подумать… три дня?
Она поднялась.
— Дайте четыре! Что значит один день после стольких лет?
— Пусть будет четыре. — Он встал и поклонился ей через стол. — Я с нетерпением жду возможности поработать с вами, Мать, в вопросах обеспечения безопасности Его Величества.