– Что мне делать тогда?
– Ты у нас герой, сын. Мне кажется, тебе лучше оставить девочку у стены, а самому отправиться на разведку – впрочем, там на месте будет виднее.
Гим с несчастным видом кивнул.
– Но стражники могут арестовать Драконоторговца и отобрать его табун!
– Нет. Для этого им нужно разрешение магистрата… впрочем, ради такого серьезного дела они и его могут из постели вытащить. Ступай, мой мальчик, доверься богу.
Последовавшее прощание обернулось сплошными рыданиями. Элиэль отвернулась и старалась не слушать. С ней еще никто и никогда так не прощался.
У нее с собой не было никаких пожитков, кроме нескольких старых одежек. Эмбилина настояла, чтобы она захватила их с собой, и они как раз уместились в мешке Гима поверх его шмоток. Еще он тащил свою лиру, однако издал носом возмущенный звук, когда Элиэль предложила понести ее. Он зашагал в темноту, мелькая длинными ножищами, как ласточка – крыльями. Вдруг он замедлил ход и покосился на нее.
– Ты чего хромаешь?
– Вовсе я не хромаю. Это тебе кажется.
– Вот и хорошо! – кивнул он и снова устремился вперед. Похоже, Гим забыл, что это она героиня, а он всего лишь ее спутник. Но она ни за что не попросит его сбавить ход, ни за что! Очень скоро она совсем вспотела в своей тяжелой шерстяной куртке, надетой поверх всех этих дурацких одежд. Ей было жарко – ну разве что кроме тех мест, которые леденил ночной ветер. Возможно, мужчины вели бы себя получше, когда бы одевались поудобнее.
На первом же перекрестке Гим задержался и осторожно огляделся по сторонам. Потом двинулся дальше.
– Кто такая Инка? – спросила она.
– Моя девушка, кто же еще.
– Красивая?
– Прекрасная!
– Ты ее любишь?
– А то!
– А она тебя?
– Еще как! Тебе страшно?
– Угу. А тебе?
– Жуть.
Ага, и это ее отважный спутник! Однако неважно он выучил свою роль!
– Тогда, на драконе, ты казался не таким напуганным, а?
Гим свернул в узкий проулок.
– Ну… да, тогда святой Тион показал мне, что делать! А этого он мне не показывал. Давай сюда. И потом, все, что тогда от меня требовалось, – это кричать «Чупу!» и держаться, зажмурившись. Я живописец, а не герой.
Да нет, он и в самом деле храбрый! Настоящий герой – иначе с какой стати бог избрал его? Она решила, что его искренность куда симпатичнее, чем кичливость Клипа Трубача.
– А я актриса, а не Исторический Персонаж.
Он хихикнул:
– Я бы и не поверил в это, даже скажи мне об этом бог. Тебе бы не меня в спутники, Элиэль Певица, а кого-нибудь вроде Дартона Воителя.
– Ты видел?
– Меня отец водил. Только на «Варилианца». Я там половины не понял. Ты, наверное, была там в маске.
– Ага, в маске. Я там три песни исполняла.
Он промолчал, поэтому ей пришлось самой намекнуть:
– Ничего я была в роли герольда?
– Ничего, – утвердительно кивнул Гим. – Классный герольд, если только девчонки бывают герольдами.
Дальше они шли молча.
Он вел ее узкими улочками, вонючими переулками, захламленными проходными дворами. Вскоре она окончательно потеряла представление о том, где они находятся. Правда, он уверял, что они идут самым коротким путем. У нее из головы все не шли слова Кельвина Скульптора насчет стражи, но улицы казались абсолютно вымершими. Только летучие мыши шныряли над головой, да пару раз ей почудились красные глазки, глядевшие на них из мусора.
На востоке сияла голубая Иш, и это был добрый знак – если Дева и впрямь поддерживает Тиона в его стремлении спасти ее. Но на небе царила Эльтиана, окрашивавшая его в багровый цвет, и это было плохо. Трумба не было и следа – до его полнолуния оставалось еще несколько ночей. Это всегда считалось дурным
