побывал там сам.
— Ну и что вы будете теперь делать? — спросил жрец, подливая вина.
— Теперь у меня есть время, — ответил Уолли. — Чтобы выздороветь, чтобы обучить Нанджи, узнать от вас побольше о Мире… время, чтобы подумать! Достопочтенный Тарру может здесь камня на камне не оставить, но, я полагаю, он уже предвидит неблагоприятный исход своих поисков, так что, возможно, постарается быть осмотрительнее.
— А этот Катанджи?
— Я еще не видел его, — сказал Уолли, — но думаю, что он станет пятым среди нас. Осталось найти двоих.
— Вы делаете успехи, Уоллисмит, — ответил Хонакура.
Уолли не мог позволить себе расслабиться до конца, но теперь ему уже не казалось, что смерть притаилась где-то рядом. Дни шли за днями, ноги его выздоравливали быстро, несказанно удивляя Динартуру, но повязки еще не снимали. Почти все время Уолли проводил в своей комнате — вместе с Нанджи они тренировались и рассказывали друг другу сутры, потом он играл с Виксини и предавался любви со своей рабыней. Куда бы он ни шел, за ним всегда следили, а вскоре слежку установили и за Нанджи…
Шонсу был выдающимся педагогом, Нанджи великолепным учеником. Увидев какой-нибудь прием один раз, он никогда его не забывал. Как перед грозой с каждой минутой увеличивается грозовая туча, так его умение с каждым днем возрастало, и во время тренировок Уолли все меньше и меньше приходилось сдерживать свою силу. Неплохо было бы найти еще одного партнера, но им обоим доставляло удовольствие хранить свою тайну.
Дни шли за днями…
Однажды вечером, когда учитель и ученик приняли ванну и чувствовали во всем теле приятную усталость, которая приходит после долгой и напряженной работы, Нанджи признался, что его мучают сомнения.
— Из всей охраны вы самый лучший учитель, — сказал он. — Вы показываете мне все эти удивительные приемы, а я, кажется, с того первого дня не сделал никаких успехов. — Он сердито отбросил полотенце.
— Нет, сделал! — Уолли засмеялся. — Я просто даю тебе все более сложные задачи!
— Да? — Нанджи удивился. — Правда?
— Да. Пойдем, сходим на площадку.
Они вышли на галерею и принялись наблюдать за тренировками.
В это время дня там сражались не более полдюжины пар, одни с наставниками, другие — сами по себе. Нанджи понаблюдал за ними, а потом с усмешкой повернулся к своему наставнику.
— Да ведь они едва шевелятся! — сказал он. — Словно черепахи!..
Уолли кивнул.
— За один день научиться невозможно, — заметил он, — все приходит постепенно. Но по сравнению с прошлым ты сделал огромные успехи.
— Смотрите, как он держит палец! — презрительно пробормотал Нанджи.
Вот одна пара закончила бой. Они стянули маски, и все узнали Горрамини и Ганири. Нанджи вскрикнул, глаза его засветились восторгом.
— Теперь я с ними справлюсь, мой повелитель!
— Возможно, — ответил Уолли, нисколько в этом не сомневаясь. — Только давай подождем еще немного.
Каждое утро Уолли приходил к Хонакуре, чтобы узнать о Мире что-нибудь новое. Он задавал ему вопросы и о Шонсу, но жрец знал о нем очень мало, и это Уолли расстраивало. Шонсу проделал длинный путь, но это еще не значит, что он пришел издалека. Хонакура утверждал, что его привела сюда рука Богини, и точно так же Уолли мог перенестись туда, куда бы Она посчитала нужным его доставить. Значит, все, что ему необходимо сделать, — это сесть в Ханне в лодку, и задание Богини — или же таинственный брат — будут ждать его в следующем порту.
— Есть одна вещь, которую вам следует знать, светлейший, — сказал старик, с трудом подбирая подходящие слова. — Демона, несомненно, наслала Сама Богиня, поскольку изгнание плодов не дало.
Эти вопросы немного смущали Уолли: ведь он сам и был этим демоном, и теперь ему пришли на память намеки бога о том, что Кто-то Сделал Неправильный Ход.
— Ну и что? — спросил он.
— Бывший владелец вашего тела, — ответил Хонакура, — то есть настоящий светлейший Шонсу… Он думал, что демона послали колдуны.
— Колдуны! — воскликнул Уолли в смятении. — Я не знал, что в вашем Мире есть колдуны.
— Я тоже не знал, — ответил Хонакура, и Уолли это очень удивило. — Есть, конечно, старые легенды, но паломники никогда не рассказывали о колдунах. Предполагают, что когда-то они были связаны со жрецами.
Уолли все это очень не понравилось. Может ли воин устоять против колдунов? Но в мире, где есть чудеса и боги, вполне могло существовать и волшебство.
— Получается, — сказал он, обращаясь в основном к самому себе, — что там, где есть воины, обязательно появятся и колдуны, так?
— Совсем не обязательно, — хмыкнул Хонакура. — Но я могу вам сказать вот что. Говорят, что они поклоняются Богу Огня. Их знаки — перья.
Почему перья? Этого не знал никто, и вскоре Уолли обнаружил, что о колдунах вообще известно очень мало. Нанджи, например, только сдвинул брови и сказал, что борьба с колдунами славы не принесет. Ему больше нравились героические поединки, о которых потом слагают песни. Возможно, он мечтает о великом эпосе: «Как Нанджи убил Голиафа».
Один из младших жрецов, которого назначил сам Хонакура, отправился с поручением к брату Нанджи. На следующее утро мальчик стоял на коленях у арок храма вместе с другими паломниками. Молодой человек, если только он не собирался служить в храме, обычно не заинтересовал бы жрецов, но к этому вскоре подошли и увели… Он вышел из храма через другие двери и вскоре уже сидел в маленьком дворике с Хонакурой и Уолли и поедал пирожные.
Он совсем не похож на Нанджи: невысокий и смуглый, с темными вьющимися волосами и беспокойным взглядом; даже общество двух Седьмых совершенно не смутило его. Уолли решил, что хорошего воина из него не получится, но Хонакура заверил его, что товарищей ему подбирают боги, и значит, раз Нанджи хочет, чтобы этот мальчик стал его первым подопечным, то так тому и быть.
Катанджи торжественно поклялся, что о своем подвиге он никому не сказал. Ему напомнили, насколько все это важно для Нанджи; ведь если меч попадет в руки Тарру, то он может убить Уолли, просто из злости или чтобы обезопасить себя. Потом настанет очередь Нанджи.
Катанджи получил контракт на ремонт ковров в одном из помещений, где жили жрецы. Если опять понадобится его помощь, то найти его будет легко. Сумма денег, которую запросил парень, Хонакуру явно смутила. Он взглянул на Уолли с печальным удивлением, но заплатить согласился, и Катанджи убежал, подпрыгивая на ходу.
Когда обо всем этом узнал Нанджи, он был вне себя.
— Твой отец будет рад, — сказал Уолли.
— Если только узнает, — злобно пробормотал Нанджи.
Уолли все еще не мог придумать, как им отсюда выбраться. Тарру обыскал казармы, но меча так и не нашел. Обследовать храм и все окрестные постройки ему едва ли удастся, так что придется подождать, пока Уолли не попытается уйти. Охрану у ворот усилили. У подножия горы он организовал засаду и послал новую группу людей к переправе.
Обо всем этом Уолли узнавал от рабов. Его разведывательные службы были куда лучше, чем шпионы
