рассчитывал встретить холод, – это открытие стало такой неожиданностью, что Шанди едва не свалился в бассейн. Судорожно вцепившись в кладку стены, он выпрямился, перенес вес на ногу, твердо застывшую на скользкой ступени, и подождал, пока не уляжется рябь. Тепло воды объясняло туман, естественный в столь прохладное утро.
Поверхность очищалась медленно, на удивление медленно. Наконец отражения обрели четкость – луна, облака, туман… Деревья. Его лицо. Все темное, неясное… Вот только луна была теперь полной.
Нет, то было бледное отражение солнца. Все случайные формы: туман, пена, тени и отражения – медленно обретали общую стройность, превращаясь в какой-то значимый узор – далекий, чужой пейзаж. Шанди словно бы смотрел на залитый солнцем вид через стекло, покрытое слоем сажи. Сначала он различил вдалеке замок, на вершине горы. Потом в глаза ему бросилось светлое летнее облако, приглушенное до бледно-серого пятна, словно зацепившегося за высокие шпили замка. Водное пространство позади, должно быть, было морем, – одна за другой, волны накатывались на пустынный пляж. Значит, гора с замком была чем-то вроде скалистого острова, и теперь Шанди видел раскинувшийся по склону город, прямо под замком…
Где это? Какой смысл в предсказании, которое невозможно истолковать? И только Шанди собрался было крикнуть остальным, не знают ли они, что это за замок, как вдруг он понял: тот, кого он принимал за отражение, на самом деле был кем-то другим. Он глядел в озадаченные глаза мальчика – юного етуна в мятой рабочей одежде, судя по всему, рыболова или крестьянина. Он стоял совсем рядом, глубоко засунув руки в карманы.
От неожиданности Шанди дернулся, и гладь бассейна снова зарябила; видение пропало… Дрожа от напряжения, он ждал, не вернется ли оно. На сей раз вода успокоилась быстрее, но ни мальчика, ни замка на скалистом острове он так и не увидел – лишь отраженный лунный серп; волшебство кончилось.
Вытащив ногу из воды, Шанди стащил второй сандалий и опустил на невидимую под непроницаемо- черной поверхностью воды ступень левую ногу. Теперь вода казалась по-настоящему холодной и зыбь расходилась быстро… Ничего он больше не увидит: одно предсказание на человека.
Неся сандалии в руках, он поднялся по ступеням, чувствуя себя обманутым. Возможно, древний водоем старался изо всех сил, – но Шанди ждал чего-то совсем другого. Путешествие к Усадьбе оказалось напрасным… И в то же самое время ему было не по себе из-за мрачности самой магии, хоть он и был знаком с волшебством не понаслышке – в отличие от большинства простых смертных. Еще ребенком он видел однажды появление всех Четверых в Ротонде Эмина и тем же вечером наблюдал, как волшебник растворился в огненном столбе… Он сидел на балконе посетителей В сенате, когда там появилась Чародейка Грунф, явившаяся за грамотой, подтверждающей ее полномочия. Да и Олибино частенько навещал его… В любом случае, Шанди не настолько хорошо был знаком с действием тайных сил, чтобы относиться к ним без обычного трепета непосвященного.
– Далеко же ты ездил, чтобы сполоснуть ноги, – едко заметил Акопуло, – да будет мне позволено так выразиться! – В группе он был единственным, кто мог открыто сказать Шанди что-то подобное, и знал об этом. Но все равно он позволил себе чересчур много.
Однако Шанди пропустил его непочтительность мимо ушей:
– Вы ничего не видели?
– А ты видел? – изумился старый наставник. Остальные не проронили ни звука, но чуть качнулись в безмолвном потрясении.
– Да, мне явилось видение замка и города, хотя где это, я не имею ни малейшего представления… И еще я видел парнишку лет пятнадцати или шестнадцати… – Шанди замолчал, вспоминая. – Етун, но у него странное лицо. Глаза казались темными, хотя о цвете говорить сложно. Всклокоченные волосы… Он напомнил мне кого-то, но я даже не знаю кого. И вы… все вы ничего не видели?
Нет, остальные не видели ничего.
– Я пробовал и со второй ногой, но напрасно… Значит, одно предсказание на человека. Попробуйте кто-нибудь. Кстати, вода очень теплая – я едва не нырнул туда с головой.
Остальные обменялись хмурыми взглядами; никто не хотел испытать древнее волшебство на себе.
– Скоро будет рассвет, – сказал Акопуло. – Иди первым, сигнифер, а мы, люди почтенного возраста, не спеша попробуем одолеть ступени.
Вопросительно глянув на Шанди, Ило поспешил к лестнице. За ним последовали оба советника.
Шанди завязал сандалии. Затем он оперся на остатки балюстрады и вместе с Хардграа наблюдал за спуском процессии.
– Ты не хотел бы увидеть будущее, центурион?
– Нет, если только ты не прикажешь мне, господин. Я предпочитаю не знать судьбы.
– Вот разумный человек! Все, что я вынес оттуда, – это порожденная Злом загадка, которая, кажется, будет сводить меня с ума многие годы. Всякий раз, как я подойду близко к морю, мне придется вспоминать – и терзаться сомнениями. Наш юный друг, как и я сам, собирается попробовать правую ногу. Наверное, ему предстанут целые когорты великолепных женщин.
Хардграа хмыкнул:
– Очень на него похоже! Другая нога показала бы легионы разъяренных мужей.
Шанди рассмеялся. Редкие проявления чувства юмора старого вояки всякий раз заставали его врасплох.
– Это уж точно!
Круги, расходившиеся на поверхности, едва были заметны с террасы. Шанди не видел внизу ничего необычного.
Впрочем, Ило все-таки увидел что-то, он перебросился с Акопуло, достигшим конца лестницы, парой слов. Советник расхохотался. Он осторожно уселся на ступень, и Ило помог ему снять правую сандалию. Сигнифер поспешил наверх, замедлив подъем лишь для того, чтобы благополучно миновать огромное брюхо Ампилй.
– Ну, что там? – спросил Шанди, как только Ило выпрыгнул на террасу. – Самая прекрасная женщина на
