Бдение продолжалось. Затем архонт, стоявший слева от Джайна, чуть отодвинулся. Джайн услышал за спиной легкий шорох, и в образовавшуюся брешь, взволнованно дыша, шагнула женщина. Хотя ее лицо было только бледным пятном во тьме, он узнал в ней аналитика Шол и придвинулся ближе к Мирн, чтобы освободить побольше места. Снова воцарилось молчание.
Джайн питал надежду, что это собрание что-нибудь вскоре решит и его отпустят, прежде чем он окончательно замерзнет здесь во тьме или умрет от страха.
– Да будем мы всегда служить Добру, – наконец произнес нараспев один из укутанных плащами архонтов.
Джайн не понял который.
– Аминь! – хором отозвались остальные. Джайн вздохнул, раздумывая, должен ли он к ним присоединиться.
– Да благословят Боги и Хранительница наше рассмотрение.
– Аминь!
Мирн и Шол стояли молча. Джайн решил следовать их примеру – он только маленький архивариус. И к тому же невиновный, напомнил он сам себе. Он не сделал ничего плохого, ему нечего бояться.
– Аналитик Шол, – прошептал тот же голос, что вначале, мертвый и безжизненный, как зимний ветер. – Вы и архивариус Мирн помогли разрешиться женщине Тхайле ребенком мужского пола. Вы устранили все физиологические последствия этих родов. Вы переместили ее в Колледж.
Шол пробормотала бессвязное согласие.
– Сообщите нам в точности, какой Силой вы воздействовали на ее память.
Джайн ждал ответа, но потом понял, что его не последует: архонты считывали мысли женщины. В конце концов, это были восемь самых могущественных волшебников в Тхаме, если не считать Хранительницы, которая больше, чем просто волшебница. По спине у него поползли мурашки.
– Вы не беседовали больше с воспитанницей и не воздействовали на нее Силой с того дня?
Говорящий был не Рейм.
– Нет, ваше всемогущество.
– Мы удовлетворены, можете нас оставить.
– Я употребила бы большую Силу, если бы вы… если бы я не получила инструкций…
– Мы знаем, идите.
Шол повернулась на каблуках, и ее шаги заглушила тягучая тишина.
Джайн взял себя в руки. Сейчас настанет его очередь! Ему хотелось бы разглядеть лица, но они были спрятаны от него. Он не знал, сколько среди восьмерых архонтов женщин и сколько мужчин. Не мог даже определить цвет их одежды.
– Архивариус Джайн? Вы встретили женщину Тхайлу на Поляне Свиданий и говорили с ней.
Джайн мгновенно припомнил ту встречу на скамейке: что он сказал, что сказала она и о чем она думала, пока не пришел Мист, и как потом он оставил их вдвоем…
– Вы не говорили с ней с тех пор.
Это было утверждение, но Джайн кивнул. Его била дрожь и прошибал холодный пот. Он надеялся, что его отпустят, но инквизитор принялся расспрашивать Мирн о ее встречах с девушкой за последнюю неделю.
Тишина. Несомненно, скоро ему позволят уйти. Он тонул в этой ледяной тьме. Ему хотелось тепла, солнечного света и жизни. Эти трудоемкие исследования вовсе не его дело!
– У нее необычайный Дар, – прошептал другой голос – размышление вслух посреди неслышного разговора.
– Этим можно объяснить ее подозрения, – сказал кто-то еще. – Но не восстановление в памяти имени мужчины. Кто-то вмешался!
Это, похоже, сказал Рейм, но может быть, так показалось только потому, что он говорил эти слова прежде.
– Возможно, она не понимает, – резко сказал еще один голос. – Ее нужно заставить войти сегодня ночью в Теснину!
– Нет, – возразил бесцветный, как паутина, голос. – Никто не вмешивался.
Архонты сразу повернулись лицом к говорящему и опустились на колени. Мгновение спустя Мирн последовала их примеру, а затем и Джайн, но так торопливо, что чуть не потерял равновесие. Он уставился в пол перед собой, зная, что сама Хранительница пришла на их встречу. Страх ледяными пальцами сдавил его сердце. Он не мог вспомнить, чтобы испытывал больший ужас, даже когда проходил Теснину. В его памяти всплыли страшные истории о Хранителях, сметавших целые армии, вторгавшиеся из внешнего мира, и об убийственной непререкаемой дисциплине, которую они насаждали в Колледже. Хранители были законом в конечной инстанции, совершенно непредсказуемые, не обращавшие внимания на прецеденты и лишенные милосердия. Снова раздался голос – сухой, нечеловеческий шелест, за пределом страха, страдания и надежды.
– Я предупреждала вас, что бьют барабаны тысячелетия и Зло шествует по миру. Я предупреждала вас о грядущей небывалой угрозе. Вы знаете, что эта девушка должна была стать нашей Избранницей, а теперь мы ее почти потеряли. В первую же ночь, как она оказалась здесь, я обнаружила ее у входа в Теснину.
Некоторые архонты тяжело перевели дыхание, но ни один ничего не сказал. Холод, исходивший от пола, словно зубами впился в колени Джайна, но еще убийственнее была мысль о Теснине не при полной луне, а во тьме.
