Все громко засмеялись. Фрейлины помогали Таше разеваться – все выпили немного больше, чем обычно.
– Необыкновенная свадьба! – восхищалась Ольга.
– Музыка! Песни!
– Танцы!
– Угощение!
– Вино!
Мужчины! – воскликнула Неонила. – Как ты считаешь, все шивиальцы так красивы, как Бомон?
Она никогда не узнает этого. После сегодняшнего флирта Неонилу вычеркнули из списка Таши. Таша должна была поддерживать свою репутацию, не позволять окружению вести себя неприлично здесь или в Шивиале.
– Другой ни то ни се, – заметила рассудительная Кетеван. – Но один ничего!
– И блондин изумительный! Видела, как королева покраснела, когда он пригласил ее на танец?
– А ты заметила, как разозлился царь, когда она согласилась? Он даже не боярин. Мечник низкого происхождения!
Таша знала, что Софья не боится Игоря. Ее новость должны были объявить вот-вот. Игорь очень радовался. Он уже осыпал Софью драгоценностями.
– Слышала, как кто-то сказал, что скиррианцы отрубили бы ему голову, но он дипломат и Игорь не может трогать его.
– А что с третьим? Обычно их трое, не так ли?
– Тебе повезло! Мне пришлось танцевать с царевичем. Он танцует как бык.
Это была ночь Ташиной свадьбы, но спать она будет одна. Однако будет другая свадьба, в следующем году, с привлекательным женихом вместо толстого старого заместителя. Теперь она королева, немного пьяная шестнадцатилетняя Королева. До предстоящего весеннего путешествия у нее долж-Hb быть собственные палаты в Темкинском дворце в Верхам городе.
– Слышала очень интересную историю о Федоре, – таинственно произнесла Кетеван. – Помните, когда Игорь уезжал из города несколько недель назад? Оказалось, охрана нашла Федора в царской спальне без сознания. Он ударился, пытаясь пробраться к царице…
– Как ты смеешь! – крикнула Таша, наступая на нее, оттолкнув двух помощниц. – Ты смеешь обвинять мою сестру? Никогда не показывайся мне на глаза! – Она с шумом открыла дверь перед ее носом.
Кетеван хлопала глазами, открывая и закрывая рот. Когда она добралась до двери, вошла Софья со своими фрейлинами. Спальня вдруг потемнела от склоненных перед королевой и царицей голов.
Вовремя вспомнив, что она еще не сделала реверанс, Таша поклонилась и сказала:
– Ну как, сестра, тебе понравилась моя свадьба?
– Она чудесна. И ты тоже. Ты заставила быстрее колотиться все мужские сердца в зале. – Софья обняла ее… задержала на мгновение, изучающе глядя на нее. – Я пришла просто сказать тебе это и пожелать спокойной ночи.
– Все?
– Думаю, лучше бы все. Зайди ко мне утром. – Софья всем улыбнулась. – Вы писаные красавицы, все!
И вышла, но Таша уже достаточно протрезвела, чтобы понять – что-то осталось недосказанным. Скорее всего не очень хорошие новости.
6
Сани мчались по улицам Кинска, звеня колокольчиками. Низкое утреннее солнце окрасило небо в молочный цвет. Воздух щипал нос. Закутанный в меха Оук торопился. Четыре или пять месяцев зимы и два грязи и москитов, потом шивиальцы смогут уехать – пока царь не решил превратить трех Клинков в стрельцов.
Теперь Оук разделял мнение Басманова о скиррианских целителях. Они вылечили его главную, владеющую мечом, руку и раны груди, но приступы лихорадки после этого никогда не случились бы в Шивиале. Целители не справились с плечом Оука, поврежденным псом, и он сомневался, что когда-нибудь в будущем сможет пользоваться рукой. Все же одна рука лучше, чем ни одной. А вернуться к подопечному – огромная радость.
Оука останавливали у ворот Верхнего города и у царского дворца. Оба раза его пропустили, когда он показал пропуск. Никто не удивился, что мертвый вернулся. Он прошел по высоким коридорам, сквозь дверные проемы и прибыл в Западное крыло.
Перси впустил его с радостью, как будто увидел потерянную овцу. По-видимому, овца опоздала – Вассайл сидел на стуле во внутреннем зале. Бо, Аркелл и Динвидди стояли вокруг. Все с сияющими лицами.
– Сэр Оук! – громыхнул Вассайл. – Добро пожаловать назад, парень! Мы все соскучились без тебя!
Оук поклонился, как мог.
– Рад вернуться, мой господин!
– Как я понимаю; ты здоров?
– Да, мой господин. – Ему не понравился нездоровый вид подопечного – лицо красное и одутловатое, он слышал хрип его легких. – Вчера, как я слышал, вы были привлекательным женихом.
