устало вздыхая, сказал шеф отдела астрокартографии. – Передайте Споку, что нам придется переписать программу практически с десятой строки для того, чтобы ввести новые координаты. Вы знаете, что это означает. Изменение приема и отправки сигналов, а также их силы и прочего.
Послышался усталый смешок:
– Это не проблема, Майра.
– Знаю, – лейтенант Майра Сагади оглянулась через плечо. – Д'Хенниш, как насчет этого?
– Если хотите, мы можем охватить даже больший район, – последовал ответ. – Но следует учесть, что в этом случае программирование займет чуть больше времени.
– Хорошо, – ответила Майра. – Двадцать минут, – передала она Ухуре.
– Что?
– Спокойно, Д'Хенниш. Работай.
– Двадцать минут, м-да, – ответила Ухура. – Отключаю мостик.
– Иногда мне хочется убить нашу начальницу, – сказала Ухура. – Но что толку? Я заняла бы ее пост, но работу так или иначе пришлось бы заканчивать мне.
– Я все слышала и взяла себе на заметку, – вздохнув, сказала Майра и потянулась.
Майре Сагади было около двадцати пяти. У нее были огненно-рыжие волосы, добродушное, открытое лицо с голубыми глазами, которые казались сонными, но никогда ничего не упускали. Она потянулась еще раз и стала наблюдать из-за плеча младшего офицера за его работой.
Мичман Ниуа Ават-ман ри Д'Хенниш эну-ма'К-ве что-то раздраженно пробурчал, напомнив Майре кота, который предупреждает соперника о том, что это его территория. Д'Хенниш был с Садра. Он казался слишком жилистым и худощавым для своего двухметрового роста Его шелковистая пепельно-серая грива плавно переходила в более короткий, бархатистый платиновый мех, покрывавший остальную часть тела. Всю, кроме подушечек на пальцах рук и ног.
Сейчас его длинные пальцы стучали по клавиатуре компьютера. На экране перед ним предстало схематичное изображение их Галактики и галактики Малого Магелланова Облака, а в них небольшие огоньки, обозначающие места прибытия, периодически меняли свое местоположение.
– Двадцать минут, – ворчал Д'Хенниш. – Двадцать минут. Вы, люди, с вашими минутами и часами. Работу следует делать, пока ее не сделаешь.
Он на мгновение прервался и посмотрел на Майру. Это был, можно сказать, просто неприятный взгляд. Янтарные глаза светились на похожем на собачью морду лице, верхняя губа была приподнята, а из под нее виднелось несколько клыков.
– Вы уверены, что это наиболее оптимальные точки для промежуточных станций? – спросила Майра.
– Конечно, – ответил Д'Хенниш, возвращаясь к своей работе. – Так, матричная основа готова. Теперь построим голограмму.
Он продолжал стучать по клавиатуре.
– Двадцать минут!
Майра улыбнулась – опять начинается старый спор:
– Если бы ты сел за работу еще ночью вместо того, чтобы дожидаться утра…
– Я начал, когда начал, – буркнул Д'Хенниш, не поднимая головы и не отрываясь от работы. – Я всегда начинаю вовремя.
Майра покачала головой. Иногда его речь становилась совершенно непонятной, но для общения ему вполне хватало тех знаний, которые у него были. Она как-то пыталась выучить садранский, но ничего, кроме изнурительной головной боли, не добилась. Более того, из-за специфичности произнесения гласных у нее сильно разболелось горло.
– Я знаю, – сказала она. – Но иногда твое «вовремя» бывает гораздо позже, чем ему бы следовало быть.
– Что?
– Ничего. Замяли. Работай.
В течение следующих десяти минут она тихо наблюдала за тем, как он работает. Его хвост постукивал по стулу, выдавая раздражение. На экране появилась надпись «Голограмма полностью завершена», и буквально через секунду после этого раздался звонок.
– Передавай, – сказала Майра, и Д'Хенниш снова принялся стучать по клавиатуре.
– Экран включился, – отметила она, поворачиваясь в сторону монитора. – Слушаю, мистер Спок.
Не прошло и секунды, как Спок уже глядел на экран другого монитора, изучая информацию с привычным для него спокойствием.
– Пришлите мне дополнительные сведения по программным данным планетарных станций, – сказал он. – Конец связи.
Экран погас. Майра присела рядом Д'Хеннишем.
– Мы только что избежали выговора, – сказала она, поглядывая на него. Глаза Д'Хенниша начали приобретать нормальный размер.
– Хоть выговор нам и не вынесли, – сказал он, вздохнув пару раз, – Майра, поверь мне, я не разочарую ни капитана, ни команду. Я поклялся себе в этом. Но только… – он пожал плечами. – Космос я могу видеть, но только вот что в нем? Глупость какая-то. Я не могу воспринимать это серьезно.
– Я знаю, – ответила Майра, похлопывая мичмана по плечу, – Но ты не сможешь ничего узнать, пока не попадешь хотя бы в первую точку.
Д'Хенниш сморщил нос:
– Мог бы, между прочим, хотя бы похвалить за проделанную работу, – проворчал он.
– Он сказал, что ты плохо работаешь? Если нет, то считай, что тебе только что сделали комплимент.
– Да, я понимаю, – сказал он. – Мы все сделали?
– Для этого прыжка все.
– В таком случае я пойду перекушу.
– И я, – Майра поднялась вслед за ним. – Я сейчас слона съем, – О, Майра! А как же твоя диета?
– И это все? – разочарованно протянул он. Кет'лк весело улыбнулась:
– Это вообще все, что есть, – сказала она шутливо и, посерьезнев, добавила, – Нам следует сделать ее побольше.
– Боюсь, это не поможет, – включился Скотти. – Я все равно ничего не пойму.
Все трое находились на самом нижнем уровне, в сердце инженерного отсека, через который насквозь проходил аннигилятор, в котором смешивались материя и антиматерия. В нескольких метрах от аннигилятора стоял металлический ящик размером два на два метра, присоединенный к нему кабелем. Джим наклонился, чтобы рассмотреть ящик поближе, но не заметил ничего такого, чего не было видно на расстоянии. Те же детали, сделанные из материала, похожего на стекло, какие-то кристаллы и мизэлектронные реле.
– Я думал, это будет что-то типа ракетоносителя, – сказал капитан. – Нечто, что понесет корабль на себе.
– В этом нет необходимости. Аппарат нужно защищать от влияния нулевого времени, а все остальное не сможет его повредить. Для вас это очень важно, поскольку без него вы не сможете вернуться домой.
Скотти покачал головой:
– Господи, ведь я же обещал себе, что в моем отсеке никогда не будет ничего, в чем я не разбираюсь. Этот аппарат – исключение, и это сводит меня с ума.
– Если хочешь, я попробую обучить тебя физике во время полета, – в ее голосе явственно слышалось понимание того, насколько это будет мучительно. – Может, тогда ты успокоишься.
– Может быть. Но я не смогу успокоиться, по крайней мере, до тех пор, пока не пойму хотя бы уравнение, – Скотт еще раз покачал головой. – Я не знаю, как вы его получили или что для этого сделали. Непохоже, что они вообще могут что-то сделать.
– А они, в общем-то, ничего и не делали, – сказала Кет'лк, испытывая нежные чувства к своему детищу. – Они просто дали название тому, что должно было произойти, и это произошло. Вот в этом и заключается «созидательная физика».
