быстрый взгляд на Ниту и уже не обращала на нее никакого внимания.
Были здесь и другие пятеро китов, которых Нита не знала. Старающийся быть все время рядом с ней верный ее кашалот на всякий случай оттеснил их. Нита с любопытством разглядывала новых своих сотоварищей. Вот белуха, величиной не больше дельфина, но формой тела напоминающая кита. Она раскинулась у самой поверхности воды и тянет свою протяжную мелодию из песни Пристально Глядящего. Плавун, длинный, худой и серый, вдруг умолкнувший на мгновение и с интересом разглядывающий Ниту. Гладкий кит с огромным, странно очерченным бесформенным ртом с завесой из китового уса, самозабвенно слушающий голос белухи. Касатка, чье тело цветом и резкими черно-белыми переходами так отличалось от скромного, серого в слабую крапинку окраса шкуры остальных китов.
И – о радость! – Ш'риии. Она плыла рядом с касаткой, направляясь к Ните. При виде касатки, этого постоянного и страшного врага китов-горбачей, Нита в первое мгновение ощутила неприятный озноб. Однако спокойствие тут же вернулось к ней, и уже ничто больше не могло нарушить эту спокойную уверенность. Когда Ш'риии приблизилась, чтобы поприветствовать ее, Нита пропела в ответ ровным голосом, в котором звучало одновременно и гордое сознание собственной значимости, и тревожное чувство ответственности.
– Мы немного опоздали? – как бы извинилась Нита. – Начнем?
– Отличная идея, – откликнулась Ш'риии и, подбадривая, коснулась Ниты своим шершавым боком. – Сначала вступление.
– Хорошо.
Ш'риии повела Ниту за собой к группе скопившихся в центре круга певцов.
– Мы уже утром пропели первую, часть Песни, – сказала Ш'риии. – Песнь-Представление и остальное. Ты же повторила эту часть дома, поэтому раньше приплывать тебе было и не обязательно. Теперь мы как раз подошли к раздельному пению, к Песне Искушения. Вот те, кто будет петь за Нерешившихся.
– Привет, Ст'Ст, – пропела Нита, когда они со Ш'риии вплыли в центр круга.
Дельфин просвистел свое легкомысленное ответное приветствие и снова переключился на трель Песни, продолжая при этом делать кульбиты и прыжки прямо над головой гладкого кита и другого, чьего голоса Нита, подплывая сюда, не слышала. «Клюворыл», – отметила про себя Нита. Она тут же поняла и то, почему не слышала голоса этой китихи. Призванная исполнять партию Ненасытной, она была, как и положено, занята поглощением пищи. Выдирала из остатков кормы затонувшего корабля длинные стебли бурых и красных водорослей, которые шевелились и колыхались густой сочной порослью. Клюворыл даже глаз не подняла, когда появились Нита и Ш'риии. Зато гладкий кит тут же подплыл к ним, чуть притормаживая, словно бы выражая этим деликатным и осторожным движением всю степень уважения.
– Х'Нииит, это Т'Хкиии, – представила его Ш'риии. Нита ответным эхом послала свое приветствие и подплыла, чтобы потереться боком в знак вежливости и взаимного уважения. – Он поет партию Звонкоголосого, – пояснила Ш'риии.
Т'Хкиии попятился назад и вновь подплыл к Ните, с любопытством разглядывая ее. Когда он наконец издал первый звук, в голосе его послышалось огромное удивление и странное беспокойство.
– Ш'риии, это человек?
– Т'Хкиии, – как можно мягче обратилась к нему Нита и бросила обеспокоенный взгляд на Ш'риии, – ты же не собираешься, Т'Хкиии, обвинять меня в том, чего я не делала. Не злись.
Гладкий кит поглядел на нее искоса, сверху вниз. Взгляд этот не был злым или пренебрежительным, а скорее обычным для гладких китов, у которых глаза расположены высоко на плоской голове.
– О, – голос его тоже смягчился, – у тебя, кажется, была стычка с Ар'ейниии? Не бойся. Молчаливая, или Х'Нииит, тебя ведь так зовут? Не бойся. – Благодушный тон гладкого кита мгновенно успокоил ее. Песня его звучала дружелюбно, в ней не чувствовалось неуемной слепой враждебности, как в том надрывном крике Ар'ейниии. – Если ты решилась послужить Морю, я могу лишь преклоняться перед тобой. Ради Моря, не считай, что мы все похожи на Ар'ейниии…
Он покосился на спокойно поглощающую пищу китиху-клюворыла и вдруг сердито проворчал:
– Правда, некоторым из нас необходима хорошенькая трепка, чтобы они научились уважать других и хотя бы иногда отрывались от еды.
Т'Хкиии резко нырнул почти к самому дну и ткнул носом клюворыла.
– Очнись, Р'ууут! Подними голову, пожирательница водорослей! Плывет Властелин акул!
– А? Что? Где? – взлетел со дна испуганный вскрик. Высокие бурые водоросли заметались под ударами плавника, и из их гущи поднялась туша клюворыла с полным ртом скользких стеблей. – Где… что… о-ооо, – протянула она, когда эхо ее вскриков вернулось и уверило, что Властелина акул нигде пока поблизости нет. – Т'Хкиии, подожди, доберусь я до тебя!
– Ой, не пугай! – насмешливо откликнулся Т'Хкиии. – Взгляни лучше – здесь уже Ш'риии, а с нею и Х'Нииит. Она поет Молчаливую. Х'Нииит! – И он представил ей жующего клюворыла: – Это Р'ууут.
– О-ооо, – уже спокойно протянула Р'ууут, – рада встрече. Приятно будет петь с тобой. Ты извинишь меня? – Она приветливо мазнула Ниту по коже хвостом и уже секундой позже снова с головой закопалась в гущу водорослей, вырывая их громадными пучками, словно наверстывая потраченное на разговоры время.
Нита с легкой иронией глянула на Ш'риии и намеревалась уже отпустить какую-нибудь шутку по поводу аппетита этой леди, как перед ней, спиралью ввинчиваясь в воду, оказался дельфин.
– Она, – кивнул он в сторону китихи-клюворыла, – неплохой собеседник… когда толкуешь с ней о еде, – тихо свистнул он.
– Могу себе представить, – с иронией пропела Нита. – Поговорим, однако, о Властелине акул. Где сейчас Эд'рум?
Ш'риии помахала длинным плавником, будто пожала плечами.
– Он вступает в самом конце Песни, как и ты, кстати. Поэтому может появиться и позже. Пока же нам надо встретиться с остальными. Т'Хкиии, вы с Р'ууут уже закончили?
