зеленеющие на экране. Она подняла глаза к небу. Млечный Путь почти весь вытянулся из-за горизонта и плыл в черноте неба. Лишь тонкий, редкий хвост его еще скрывался за краем планеты. И весь он изогнулся, словно змеился. Световой мост. Тусклое красное солнце послушно, будто привязанное невидимой нитью, тянулось за уплывающим Млечным Путем,
«Это солнце – очень старая, древняя звезда, – подумала Дайрин. – Она могла быть одной из первых звезд, сотворенных в здешней Вселенной. И вот, старея, она как бы уходит на задворки из первого ряда. Конечно, она одна из первых, если находится в свите Млечного Пути, этого столь далекого скопления звезд…»
Мысль эта неприятно ее поразила. Вдруг до Дайрин долетел какой-то тревожный звук. Он шел изнутри планеты. Грохочущая, низкая вибрация, волной пробежавшая по поверхности.
– Что?.. Что ты чувствуешь? – спросила она компьютер.
И он так же тревожно ответил:
– Колебания сейсмического происхождения, – он запнулся на секунду и уже ровным «компьютерным» голосом произнес: – Сила 2.2 балла по шкале Рихтера. Колебания возрастают.
Обеспокоенная, Дайрин вскочила на ноги. Черепашки всеми своими ножками упирались в зеркальную поверхность планеты, но все же не могли удержаться на месте и скользили, крутились волчком. Самая сообразительная из них Непоседа обхватила только что подаренными ей ручками ногу Дайрин и вопросительно уставилась на нее.
– Опасность есть? – спросила Дайрин. Компьютер отчеканил:
– Точных данных нет. Изгиб еще не произошел. 3.2 балла по шкале Рихтера с тенденцией к увеличению. Причина – извержение вулкана в том полушарии планеты, которое находится под опекой звезд.
«Какая такая опека? – мелькнуло в голове у Дайрин и тут же другая мысль отвлекла ее: – Нужно изменить чертеж их ног, если подобное здесь часто случается. Бедные черепашки неустойчивы и немобильны».
Но ее внимание снова отвлекли странные явления. Что-то происходило со светом. Цвет неба колебался: из чисто розового, затоплявшего долину, он, тускнея, медленно переходил в мутный темный и, густея, приобретал багровый, кровавый оттенок. Солнце меняло свою форму! Правый его край, казалось, сжимался, коробился, как тлеющий лист бумаги. Оно пульсировало: то вспухало, то вытягивалось, то вновь обретало прежнюю округлость. И снова искажалось. С каждым разом солнце как бы уменьшалось в размерах, сжималось, убирая, втягивая лучи. Это было похоже на то, как растопыренная ладонь медленно сжимается в кулак. Только и кулак этот уже усыхал, становясь крохотным, сморщенным старческим кулачком. Затем солнце вытянулось, стало овальным. И овал этот тоже начал искажаться. Вот уж он похож на искривленное сердце, потом и вовсе стал растягиваться, удлиняться, словно конфета-тянучка. Медленно текло вытянутое до неузнаваемости солнце, и красный свет его колебался, клонился, дрожал и метался, как пламя свечи, которую вот-вот задует ветром.
Дайрин замерла. Сердце ее тревожно сжалось. Все это было так не похоже ни на одно известное ей астрономическое явление, к примеру, на затмение солнца. Скорее можно было подумать, что на ее глазах ломаются, рушатся все законы природы.
– Что это? – прошептала она, ни к кому не обращаясь.
Но компьютер тут же с готовностью ответил:
– Перемещение системного объекта по направлению к первичному. Перемещающийся объект – черная микродыра.
– Поясни, – потребовала Дайрин.
– Сближение орбит планеты и черной дыры, – коротко пояснил компьютер.
Дайрин почувствовала, как у нее слабеют ноги. Она села. Да, да, компьютер уже предупреждал ее о черной дыре, но она как-то не обратила на это внимания, пропустила мимо ушей. И вот теперь…
Грохот и волнообразные подрагивания под ней стали замирать.
– Вычисли орбиту этой штуки, – потребовала Дайрин, стараясь не произносить вслух слова «черная дыра». – И сколько это будет длиться?
– Неопределенно. Идет работа, – сосредоточенно пробурчал компьютер, быстро перегоняя по экрану табуны цифр и строк.
– Мне это не нравится, – вдруг четко и ясно произнесла Непоседа.
Дайрин поглядела на нее с удивлением: эта привязчивая черепашка заговорила! Она взяла ее на колени.
– Не бойся, малышка, – сказала она ласково. – Ты не одна. Меня тоже, кстати, немного трясет. – Девочка помолчала немного и улыбнулась: – А ты становишься сообразительной. Твоя мама-планета начала сортировать слова?
– Это больно, – чуть мрачно произнесла Непоседа.
– Больно? – Дайрин так и не поняла, к чему относятся эти слова – то ли к тому, что происходит на планете, то ли к попыткам говорить.
Ей сейчас некогда было в этом разбираться. Девочку серьезно беспокоила черная дыра. Появление такой черной дыры может нарушить порядок всей звездной системы, а что будет с Материнской Планетой? Если она действительно живая, в чем Дайрин уже не сомневалась, то изменение всей планетарной структуры может убить ее. А вдруг орбиты черной дыры и планеты пересекутся? Тогда не отделаться лишь приливами-отливами и землетрясением. Планета может потечь, как это несчастное старое солнце над ней.
Дайрин, как любому человеку в беде, хотелось с кем-то поделиться своими тревогами, мыслями, догадками. К счастью, у нее теперь был славный маленький собеседник.
– Не трусь, Непоседа, все уже закончилось – успокоила она черепашку, на самом деле стараясь успокоить себя.
