Входите.
Джосс вошел и уселся поудобнее. Ему это было необходимо: он почувствовал, что у него уже начали дрожать колени. По опыту он знал, что эта реакция на происшедшее не закончится до тех пор, пока он не съест чего-нибудь. К тому времени, когда он закончил свой рассказ, дрожь била уже самого доктора Лоренца.
– Боже мой! – шептал он. – Боже мой! Как ты допускаешь, чтобы такое происходило? – Он взглянул на Бивел, которая опять с наслаждением барабанила по коммуникатору Джосса. – Подумать только, из-за того, что у меня нет времени гулять с ней, мою дочь чуть не застрелили!
– Это не ваша вина, сэр. Девочка просто немного отошла в сторону от своей группы.
Лоренц, похоже, не слышал его, продолжая бормотать что-то о том, как трудно одновременно работать и воспитывать ребенка.
– Она же должна общаться с другими детьми, – повторял он.
– Конечно, – успокаивал его Джосс. – Ведь все обошлось. В том, что произошло, нет вашей вины, сэр.
– Ее мать сказала бы, что я виноват, – со вздохом произнес Лоренц. – И она была бы права. Я являюсь носителем рецессивного гена синдрома Кретнаца-Виггена.
Джосс покачал головой:
– К сожалению, в этом деле я не специалист.
– Это долго объяснять. В ассоциативной цепи мозга нарушаются связи между элементами. Мозг растет, и физически он вроде бы в порядке, но большие участки мозга как бы не общаются между собой. Слава Богу, это не касается моторных функций. А вот интеллект… – он замолчал.
– Очень жаль, – вежливо сказал Джосс.
– Что ж, – Лоренц вздохнул. – Может, она не развита, зато жива. Я ваш должник, офицер.
Джоссу стало жарко, когда он услышал, с каким чувством это было сказано.
– Спасибо, сэр. Хотя я сделал бы это для любого.
– Понимаю, – Лоренц помолчал. – Грустно смотреть на то, что происходит с колонией. Когда я прибыл сюда, о таких преступлениях здесь и не слыхивали. Теперь же… – он потряс головой. – Чего здесь только не происходит! Грабежи, убийства, шпионаж и Бог знает что еще. Только на прошлой неделе компания Уиллиса уволила начальника производства за промышленный шпионаж. И вы представляете, что оказалось? За последний год он был уволен дважды и умудрился подделать свое личное дело, чтобы его приняли на работу здесь! Как можно такое делать? – он вопросительно посмотрел на Джосса.
– Некоторые люди очень изобретательны, – ответил тот. – Поэтому нам необходимо быть еще более изобретательными.
– Вы правы, и это возвращает нас к тому, для чего вы пришли. Офицер, я провел всевозможные исследования. Есть слабые следы углерода и углеводорода. Бензольные структуры вызывают ассоциацию…
– С жидким топливом, – закончил Джосс, – вроде того, что используется в маневровых двигателях шаттла.
– Верно. Вы ведь химик?
– Был им когда-то. – Джосс задумался. – Похоже, это нам ничего не дает. – Про себя же он подумал, что эти примеси явно указывают на то, что наркотик был произведен недалеко от того места, где паркуются шаттлы или другие космические аппараты.
Джосс вздохнул и поднялся с кресла.
– Ну что ж, сэр, – протянул он руку. – Спасибо за помощь, хотя, к сожалению, ваш анализ не дал ожидаемых результатов.
Он повернулся к Бивел:
– Мне пора, золотце.
– Пока, – запела девочка, стуча коммуникатором по столу, – пока, пока, пока…
– Боже мой! – всплеснул руками Лоренц, но Джосс только засмеялся.
– Не волнуйтесь, – сказал он. – Мой коммуникатор не так уж легко испортить, – и взял его у девочки, которая что-то пела, не сводя с полицейского глаз.
– Спасибо еще раз, доктор, – повторил Джосс. – Если у нас возникнут еще вопросы, мы свяжемся с вами.
– В любое время. И вам еще раз спасибо, – ответил Лоренц, провожая Джосса к дверям.
Джосс помахал на прощание Бивел и поспешил закрыть за собой дверь.
39
Когда он вернулся в Хилтон, Ивен уже ждал его в холле. Вид у него был очень обеспокоенный.
– У тебя все в порядке? – спросил Джосс, когда они шли в кабинет управляющего. – Вид у тебя неважный.
– Интересный сегодня денек, – усмехнулся Ивен. – Кое-кто из моих друзей внизу превратился в удобрение.
– Что?
– Они мертвы.
