– Хочу-хочу-хочу! – воскликнула Лена, чрезмерной пылкостью пытаясь загладить свою вину. Нельзя шарахаться от красивого мужчины, нельзя. Они этого не любят. Надо прильнуть к нему, сделав это как бы ненароком, случайно.
– Я зайду за тобой, – коротко бросил Олег и ушел, не вынимая рук из карманов.
Он был уверен, что Лена смотрит ему вслед. Она не успела выполнить задуманное, не прильнула к нему, он слишком скоро ушел. Чуть позже Истомина узнает цену коротким и рубленым фразам. Она точно будет знать, что за ними стоит. Но пока все шло славно. Так начался их роман. Красивый и совершенный роман, какие уже редко встречаются в современной жизни. Весь «Энтерпрайз» просто сгорал от зависти. Лене Истоминой завидовали все: и мужчины и женщины в равной степени. Мужчины выражали зависть скрыто и незаметно. Им тоже хотелось иметь девушку под рукой, но некоторым не позволяли жены, другие не могли позволить себе подобных вольностей, сказывалось отсутствие времени, средств и желания. Женщины проявляли зависть более откровенно. Они шушукались в коридорах, шумно хихикали, злобно и гневно раздувая ноздри при появлении Истоминой. Олег нравился женщинам, поэтому они не трогали его, не задевали. Каждая стремилась понравиться ему. Даже замужние женщины пылали желанием впечатлить красивого мужчину. Просто так, от скуки, для самоутверждения. По этой причине все колкости и шпильки доставались одной Лене, но она несла свой крест молча и терпеливо.
А с Настей Лена все-таки подружилась. Она больше не заводила разговоров о масках и тряпках. В основном они разговаривали о работе. Настя охотно посвящала Лену в корпоративные тайны, живописно рассказывала о сослуживцах, давая им подчас смешные и нелестные характеристики.
– Это наш горе-экономист, Анжелика Гарриевна, вот имечко-то выбрали ей предки, хоть стой, хоть падай. Смотри-смотри, маленькая, облезлая, злая. Как будто вечно голодная. Глазки узкие, кровожадные, настоящая крыса. Ты еще с ней столкнешься, мы все через нее проходили, это же самый знаменитый тест «Энтерпрайза», – взахлеб злословила Настя, кивая на проходившую мимо Анжелику Гарриевну.
Девушки сидели за столиком в вестибюле, рабочий день закончился, но они никак не могли расстаться.
– Тетка как тетка, вроде бы на крысу не похожа, – нерешительно возразила Лена.
Анжелика Гарриевна почувствовала, что о ней злословят. У женщин есть вторая кожа, они всегда знают, когда о них плохо говорят. Женщина оглянулась, внимательно всмотрелась в лица двух подружек, покраснела, сморщилась и заторопилась, почти вприпрыжку побежала, скрываясь от злого языка бойкой Насти.
– Видишь, как она весело подпрыгивает, прямо на ходу пятки горят, – засмеялась Настя.
– Далась она тебе, Настя, – сказала Лена.
Ей стало жаль Анжелику Гарриевну.
– Зато у нее муж – редкий красавец, ах, какой мужчина! Видела бы ты его, – прицокнула языком Настя и вдруг покрылась алыми пятнами.
– А где ты его видела? – сказала Лена, хлопая ресницами.
Кажется, Насте активно приглянулся чужой муж.
– На корпоративном сборище, она его притащила, чтобы продемонстрировать свое сокровище, он же у нее – единственное богатство, главный успех по жизни, – сердито буркнула Настя.
– А ты его очаровала, наверное? – не удержалась от смеха Лена.
Она живо представила веселую картинку – Настя тянет к себе чужого красавца мужа, а Анжелика Гарриевна упирается, не хочет отдавать его в чужие руки. Называется эта живописная картинка – «А ну-ка, отними!».
– Было дело, – неохотно созналась Настя, – да он сам навязался. Танцевать пригласил, глазками моргал. Я решила, что он подмигивает, а у него нервный тик. Наверное, от нелегкой жизни с Анжеликой.
– Вот сидим мы с тобой, Настя, сплетничаем, а ведь завтра на работу, я встаю в семь утра, идем домой, а? – сказала Лена. Она почувствовала, что влезла не в свой огород. Насте нравится муж Анжелики, кажется, серьезно нравится. Лучше всего не будировать сложный вопрос, не затрагивать тонкие струны Настиной влюбленной души.
– Идем-идем. А чего ты так рано просыпаешься? – спросила Настя, сдувая со лба вихрастую челку.
– Привычка детства. Мне нравится рано вставать, родители еще спят, в доме тишина, я брожу по квартире, выбираю одежду, не спеша собираюсь, ранние часы – самые прелестные. Лучшее время для отдыха, – сказала Лена, протягивая руку подружке.
Девушки вышли из здания. Внизу копошились автомобилисты, они спешили разъехаться по домам. Анжелика стояла возле черного пикапа. Настя отвернулась, сделав вид, что рассматривает вывеску на здании корпорации.
– Скажешь, когда уедут? – сказала Настя сквозь зубы.
– Уже уезжают, – сказала Лена. Она всерьез огорчилась из-за Насти. Вот это проблема! Работают две женщины в одной организации, и надо же было такому случиться – мужа не поделили. Но он только для Анжелики – муж, а для Насти – просто мужчина. И не только для нее, для всех женщин Анжеликин муж – просто мужчина. Не повезло главному экономисту. Совсем не повезло.
– Тебя довезти? – спросила Настя.
В то время у Лены еще ничего не было – ни квартиры, ни машины. Она жила вместе с родителями.
– Нет, что ты, не нужно, я прогуляюсь, – сказала Лена и поцеловала Настю в щеку. – Не тужи, подружка, все «образумится».
– Как-как ты сказала, «все образумится»? – засмеялась Настя.
– Это моя бабушка в детстве так говорила, чтобы меня успокоить. Я принесу «тройку» из школы, родителям боюсь говорить, ей пошепчу на ушко, а она мне, дескать, не волнуйся, внучка, «все образумится». И как-то все улаживалось. Само собой. До завтра, Настя, – сказала Лена и пошла по аллее, взмахнув рукой на прощанье.
Любой коллектив – это стая, а никакая не ячейка общества. Если бы Настя конкурировала с Анжеликой из-за должности, все было бы ясно и понятно. Но они сцепились не на жизнь, а на смерть из-за мужчины. Смешно и глупо, пошло, в конце концов. Опять-таки, если бы все трое вместе работали, в этом случае было бы какое-нибудь объяснение, а то ведь все трое на корпоративной вечеринке познакомились. Анжелика и Настя из разных отделов. А муж Анжелики вообще не работает в «Энтерпрайзе». Анжелика поневоле притащила его на праздник, наверное, чтобы похвастать перед дамским коллективом красавцем мужем. И почему красивые мужчины женятся на страшненьких? Это что – комплекс особой категории?
В тот же вечер Лене позвонил Олег. Она почему-то знала, что звонит именно он, по звуку определила. Схватила трубку, сначала прижала к сердцу и лишь потом ответила, Лене казалось, что Олег слышит, как бьется и ухает ее сердце. До этого мгновения она не знала, что по звонку можно угадать, кто звонит. Кто-то наверху перемешивает законы физики с мистикой, чтобы получить дьявольский коктейль.
– Олег? – крикнула она, радуясь и обмирая от счастья.
– Да-да, это я, ты забыла, что мы идем на Дворцовую? – спокойно и властно сказал он, словно предупреждал Лену загодя, что он не склонен к проявлениям восторга.
– Нет, не забыла, но я же не знаю, когда состоится концерт, – сказала она, продолжая умирать от волнения. Руки дрожали, Лене казалось, что она держит в руках голос Олега, что трубка вдруг ожила, стала частью его тела.
– Сегодня, в восемь вечера, приходи, не опаздывай, – сказал он, и в трубке послышались короткие гудки.
Лена опрометью заметалась по квартире, она раскрывала створки шкафов для одежды, вышвыривая из ящиков и срывая с вешалок все, что попадалось под руку. Родители благоразумно укрылись на кухне. Отец Лены хитро подмигнул жене, дескать, дождались, в кои-то веки единственная дочка на свидание собирается. И они устроили чаепитие под очередной сериал со спутанным названием. А Лена никак не могла выбрать наряд. Она вспомнила Настины уроки и прокляла тот день, когда возненавидела шопинг, и тут же выяснила, что надеть нечего, а настал именно тот день, когда нужно выглядеть на все сто. И в тот момент, когда все надежды на счастье рухнули, когда шкафы оказались вывернутыми наизнанку, а пустые вешалки
