Отчуждение прошло между нами пограничной полосой. Никто не должен знать, что творится в моем сердце. Я закрыла его на замок. И больше не впущу туда посторонних.
После болезни я решила навести лоск на собственном теле и лице. Первым делом сгоняю на тренировку, затем обязательно к косметологу и сделаю маникюр. Мне нужно подготовить себя для тяжелых и продолжительных боев на минном поле российского бизнеса. Выносливое тело, тугие мышцы и ухоженное лицо еще пригодятся для талантливого маневрирования и ведения тактических операций на всех фронтах. В сквош-клубе тренируются богатые и счастливые, бедным туда дорога заказана. Дорогой абонемент. Собственный тренер. Индивидуальная ракетка. Фирменный мяч. Личный душ. Все эти блага предполагали клиента с пухлым кошельком. И этим клиентом была я, Инесса, только что вставшая на ноги после весеннего недомогания. Я добралась до клуба на горючем, заправленном на автостоянке. Долго болела, затем выздоравливала, зато бензин сэкономила. Играть в сквош трудно, требуются сноровка и закалка. И одновременно – легко, будто ты не тренируешься, а занимаешься детской забавой. В разгар тренировки я почувствовала, как тело вновь становится упругим и невесомым. Ко мне возвращалось ощущение молодости, я снова могла жить, дышать, не чувствуя ног и рук, не замечая своего тела. Тренер ловил мяч, подавал мне, я успевала подкинуть его, поддать ракеткой, мяч устремлялся в стену, отпрыгивал от нее, вновь попадался на мою ракетку, как в сачок для ловли бабочек, в течение часа я ни разу не вспомнила о своей любви. Я забыла о ней. Я жила мгновениями. Но это были другие радости. Тело и душа объединились. Наступила гармония. Ощущение праздника выплескивалось из меня, эмоции фонтанировали, вскипали, бурлили, как вода в забытом на огне чайнике. Тренер сделал знак, дескать, время. Я изумленно ткнулась кроссовкой в навощенный пол. Тренировка закончилась. Время пролетело, как одна секунда. Сквош остался во мне, напоминая о себе легкостью и прозрачностью. Незабываемые ощущения. Хорошо быть богатым и красивым. И еще здоровым. И я бросилась тратить деньги. Вкус приходит во время еды. Красота имеет цену. Если пройтись по всем пунктам усовершенствования женского лица и фигуры, можно остаться без машины и квартиры. Их никто не угонит. Не отнимет. Но красота заберет себе все, будешь сидеть красивая, но без собственности. Мне должно было хватить денег на все. Маленький Принц не посещал косметические салоны. Он не тренировался на фирменных покрытиях. Поэтому Принц мог позволить себе бесценные высказывания. Я не могу бросаться словами. На ветер, даже порывистый. Я могу лишь швыряться деньгами, сохраняя внутри себя комфортное состояние. Транжирить деньги, полученные в обмен на кабриолет, – глупое занятие. Но я не могла остановиться. Мне хотелось спустить последние средства, чтобы взять осадой неприступную крепость богатства и благополучия, в этом было что-то флибустьерское, пиратское, захватническое. Вместо маски из израильской глины на лице мне мерещилась черная повязка пирата, вместо водорослей из бельгийского курортного города Спа, размазанных по моей спине, я ощущала ножны и саблю, в руках с острыми и яркими ноготками я держала ятаган и кольт, небрежно помахивая ими перед носом директора «Меркурия». Когда деньги закончились, я хладнокровно защелкнула замок опустевшего кошелька и забросила его в угол дивана. Санация воина прошла успешно. Процесс оздоровления придал организму новые силы. Можно броситься на амбразуру телефонного аппарата.
И я разложила перед собой телефонные справочники, записные книжки, записки, бумажки, счета- фактуры, накладные, квитанции и прочие документы и документики. Составила план. Обвела его пункты кружочками, квадратиками, треугольниками и даже подчеркнула некоторые, в конце концов совсем запуталась, по плану выходило так – абсолютно все дела в списке оказывались самыми первоочередными и неотложными. Я сидела в кухне за столом, передо мной высилось зеркало, изредка я любовалась собственным отражением. «Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи». В самый разгар женского самолюбования прозвенел звонок. Я даже удивилась. До сих пор телефон молчал, как зарезанный пьяница, а тут очнулся, оказывается, его все-таки не до конца зарезали.
– Инесса, это мы, из «Школы ремонта», – заверещал в трубке веселый голос. – Куда вы пропали? Мы все сделали, помещение уже отремонтировали. И мебель пришла. Вас все тут ищут.
Я живо представила, как мебель идет пешком из далекого Новгорода. Столы и шкафы бегают по «Меркурию» и ищут Инессу Веткину. А она сидит у себя в кухне и любуется собственным отражением.
– Кто – все? – угрюмо поинтересовалась я. Мне не хотелось расставаться с собственным великолепным отражением. – Игорь Валентинович?
– Нет, все, – неопределенно хмыкнул расторопный строитель, – мебель разгружать надо, а вас нет.
– Сегодня приеду, – пообещала я, рассчитывая на окончание разговора, но не тут-то было, строитель явно тянул резину. Он не хотел прерывать интеллектуальную беседу.
– Инесса, а у вас никого нет за спиной? – задал он странный вопрос. Я оглянулась. Спинка дивана, полотенце на спинке, осенний пейзаж – нет, у меня никого за спиной «не стояло».
– Нет у меня никого за спиной, а что? – спросила я, недоумевая, кажется, во время болезни я безнадежно отстала от жизни. Перестала понимать русский язык.
– Жаль, – сказал строитель, он помолчал, затем испуганно закашлялся и затих.
– Кого – жаль? Зачем – жаль? – Я погрызла кончик ручки. Невкусно. Негигиенично. Кругом одни микробы. Мало мне ангины. Я сердито сплюнула.
– Вас жаль, – вздохнул парень, – короче, приезжайте. Тут без вас просто беда. Мебель без хозяина – что корова без вымени.
Ремонтник делано засмеялся и повесил трубку. А я бросилась к шкафам. Повыдергивала одежду, какая попалась на глаза, быстро облачилась во что придется, не разбирая стилей и причуд моды, отшвырнула Цезаря, чтобы он даже не пытался вмешаться в процесс стремительного обогащения, и пулей пролетела до кабриолета, не встретив никого из соседей, глаза бы их не видели. Через сорок минут я уже толклась в «Меркурии». Разгружала фургоны, расставляла полки, стеллажи и прилавки, прилаживала цветочные кашпо в углы и в центре магазина. Я забыла, что не так давно лежала в кровати обессиленная и бесчувственная, больная и вялая. Энергия кипела во мне, переливаясь через край. Я носилась по зданию, как метеор. Как юла. Как попрыгунчик. Мне безумно понравился весь процесс. Мой магазин напоминал мне сцепленный состав из вагонов. В одном сидит новгородский фабрикант, во втором директор «Меркурия», в третьем ребята из «Школы ремонта», в головном вагоне находится собственной персоной бизнесвумен Инесса Веткина. Отличная девчонка, спортсменка, просто красавица. Она прокладывает путь составу, регулирует движение, подбрасывает уголь в топку. Я вздернула голову, как горная косуля, распрямила плечи. Спину держать надо. Огляделась. Осмотр войск перед наступлением. На меня смотрели остальные вагоны, они доверяли мне. Когда установили последнюю полку, ко мне подошел какой-то мужчина и тихонько шепнул на ухо:
– Поговорить надо бы.
– О чем? Вы кто? – я капризно дернула плечиком, дескать, не приставайте, человек делом занят, настоящим, не придуманным, он не летает в заоблачных высях, не мечтает, не грезит, он деловито разгружает фургоны, руководит строителями, раздает команды направо и налево. Человек занимается настоящим мужским делом. На войне как на войне.
– Выйдем на минутку, – мужчина прищемил краями пальцев мой воротник и выдернул из рабочего ритма, легонько покачал в воздухе, как марионетку, и подтолкнул второй рукой, дескать, не ерепенься, следуй, куда говорят. Я прикусила губу, чтобы почувствовать боль. Когда ощущаешь терпкий солоноватый вкус крови во рту, кажется, что ты уже придумал выход из безвыходного положения. Или этот выход нашелся сам по себе. И я послушно пошла за мужчиной, оглядывая его с головы до ног. Тридцатилетний крепыш, короткая стрижка, накачанные мышцы, интересно, где он тренируется, аккуратно и модно одетый, с иголочки, стильно, вполне симпатичное лицо с ямочкой на подбородке. Ничего инфернального. Абсолютно ничего. И нечего волноваться. Я успокоилась. Симпатичный мужчина обернулся, ласково кивнул, дескать, ты здесь, Инесса, никуда не ускакала, и скрылся за сворой фургонов. Черная спина спряталась, а я беспокойно завертела головой, отыскивая своего конвоира. Вдруг кто-то прихватил меня за локоть и чуть-чуть сжал руку. Кость захрустела, я дернулась. Но зажим сцепился в обхват. Я ослабила напряжение. Когда напрягаются двое, получается кровавая разборка. Один должен расслабиться и получить удовольствие. Тогда драка потеряет смысл. Я пыталась мысленно шутить сама с собой. Ведь не мог же этот симпатичный мужчина вызвать беззащитную девушку во двор, чтобы устроить ей заурядную выволочку. Мы с ним даже не знакомы. Я его ни разу в жизни не встречала, хоть наш город и маленький, как большая деревня. Так в
