– Жена? Какая жена? Кто тебе сказал, что жена? – спросил Бобылев, сбрасывая руку на стол.
Раздался громкий стук, словно на стол упал железный предмет. Да, тяжеловата рука у Бобылева.
– А-а, да там, секретарша сказала, она в приемной сидит, – Инесса взмахнула рукой куда-то за спину, думая, что об утреннем визите благоверной Бобылева ей сообщила вообще-то Маринка Егорова. Она всегда все знает раньше остальной публики. Но Бобылев уже справился с ситуацией. Он принял ревность Инессы как данность.
– Присядь, – ласково улыбнулся Бобылев.
Его глаза светились лунным светом. Он находился на своем острове вместе с ней. Бобылев не хотел отвечать резкостью на вопрос Инессы. Он сделал вид, что забыл, о чем она спросила его.
– Инесса, мне сегодня позвонил один серьезный клиент. Ты знаешь, что Слащев уходит в отпуск. На тебя вся надежда.
Бобылев вышел из-за стола. Инесса подумала, что он подойдет к ней, но Сергей Викторович прошел мимо нее, подошел к двери, плотно прикрыл и принялся сосредоточенно ходить возле стен. Он насупился, налился важностью. Инесса стояла, вытянувшись в струну, боясь перевести дыхание. Она уже забыла про свою обиду. Любовь овладела ее сердцем. Бриджи прилипли к бедрам, пиджак съежился до невероятно мизерных размеров. В висках гулко стучало.
– «Планета» получила экстренный заказ. Мы должны организовать ювелирную выставку. У нас еще не было такого заказа. Я хочу назначить тебя руководителем проекта. Я верю в тебя. Ты не подведешь. Выставка состоится в феврале. На подготовку у нас всего один месяц. – Бобылев внезапно остановился.
Инесса все ждала, когда он подойдет к ней. Но Бобылев стоял в отдалении, вонзив острый взгляд в ее зрачки. Наверное, ждал, когда она сделает первый шаг. Наверное. Но разве Инесса имела право так поступить? Разве она могла осмелиться, чтобы переступить заветную черту, отделявшую их друг от друга? Нет, не могла. И не перешагнула, не осмелилась, осталась стоять там, где стояла.
– Назначь встречу клиенту. Поговори с ним. Доложи результаты.
Бобылев говорил отрывисто, бросая издалека короткие фразы. Будто кнутом бил. Он приказывал, подчиняя себе женщину без помощи хлыста.
– Слушаюсь, Сергей Викторович, – Инесса слегка запнулась, выговаривая его имя.
Не сбилась. Безропотно подчинилась мужчине.
– Тогда за работу, – сказал Бобылев, опустив голову.
Несчастливый муж счастливой жены остался верен себе. Бобылев прошел за свой стол, подвинул к себе стопку бумаг, будто спрятался от Инессы, укрывшись за невидимой преградой. Он остался один, как Робинзон Крузо, выселив Инессу с таинственного острова. А она отправилась выполнять приказ. Веткина вышла из гвардейского кабинета строевым, четким шагом, не сбиваясь на иноходь.
На столе заливался городской телефон. Егорова раздраженно прислушивалась к оглушительной музыке, но трубку не снимала, видимо, ждала сигнала. Инесса сняла трубку, показывая Марине кулак. Егорова звонко прыснула. Она заметно повеселела, наверное, в отсутствие Инессы Гришанков предложил ей руку и сердце. Веткина представила, как тучный Коля грациозно склоняется перед Егоровой, бухается на колени и прижимает к груди обе руки, а Марина томно вздыхает и закатывает густо накрашенные ресницы к небу. Ничего, отверженная Блинова придет из отпуска и покажет милым влюбленным кузькину мать.
– Кто? – крикнула Инесса в трубку.
– Извините, ошибся номером, – прошелестело в эфире.
Раздались короткие гудки. Это был голос солидного господина, он явно не ожидал громкого возгласа в ответ на свой звонок. Инесса покраснела. Телефон вновь задребезжал. Егорова прыснула в кулак. Гришанков нервно вздрогнул. Окинув гневным взором сладкую парочку, Инесса сняла трубку.
– Алло-о-о, – с придыханием произнесла она, но в трубке снова раздались короткие гудки. Инесса посмотрела на подругу. Егорова прыскала не случайно, Марина явно кокетничала, а Гришанков смущенно возился в углу. У него вдруг расклеился компьютер. С чего бы это?
– Егорова, почему ты не работаешь, даже на телефонные звонки не отвечаешь? – набросилась Инесса на бывшую секретаршу.
– Я работаю, не покладая сил работаю, – разволновалась Егорова, – а выходила из офиса всего на минутку. А телефон постоянно звонит, ну его к чертям. Инесса, знаешь, что случилось? Такая новость, такая новость, такая новость!
Веткина напряглась, все знают, что иногда Егорова заговаривается, Маринка легко может одну и ту же фразу долдонить раз по сто или двести, пока кто-нибудь не остановит моторчик. В такой ситуации нужно легонько стукнуть по столу, вроде бы случайно, тогда Марина опомнится, и помутневший взгляд вновь примет осмысленное выражение. Инесса изо всей силы трахнула кулаком по столу. Егорова съежилась от страха и замолчала. Другая крайность. Трахать по столу категорически нельзя. Марина может навсегда замолчать. И все-таки они с Гришанковым были бы чудной парой. Красавица и чудовище. Можно наоборот. Красавец и чудовище. От перемены невест судьба не меняется.
– Какая новость, Егорова, говори быстрее, а то мне некогда, – прикрикнула Инесса, – до меня клиент не может дозвониться.
Марина встрепенулась и умильно заулыбалась.
– Бобылев только что новую секретаршу уволил. На фирме все говорят, что она не умеет держать секреты, – интриганка Егорова ехидно прищурилась, – вот и тебе что-то наговорила.
– Ничего она мне не говорила! – воскликнула Инесса, ужасаясь от мысли, что она оказалась невольной причиной чужого увольнения. – Ничего секретного.
– Неправда, она тебе что-то недозволенное сказала. Бобылев в один миг уволил девчонку, он даже не захотел слушать ее объяснения.
Егорова то исчезала, то появлялась, слова то затухали, то вновь оживали, из небытия всплывало симпатичное лицо с толстыми ресницами, короткая челка и шевелящиеся пухлые губы, как у Пенелопы Крус, но Инесса утратила всякую мыслительную способность. И тут вновь загремел телефон, разбивал старый устоявшийся мир, его осколки пролетели мимо, поранив острыми краями и без того измученную странной любовью душу Инессы.
– Инесса, Сергей просил связаться с вами, – проворковал мягкий баритон прямо в ухо.
– Д-да, я з-знаю, жду вашего з-з-звонка, – заикаясь, сказала Веткина.
Она никак не могла связать воедино немыслимые коллизии, случившиеся в ее судьбе за последние сутки. Визит Бобылева, его неожиданное предложение, красивая женщина с узким восточным лицом, увольнение секретарши. Все происходило во сне, наяву такого не бывает.
– Встретимся на площади Восстания, в час, – промурлыкал ласковый баритон и пропал.
– Братцы, я улетаю, – крикнула Веткина и, стараясь не глядеть на довольную физиономию Егоровой, помчалась к выходу. В вестибюле она столкнулась с уволенной секретаршей. Слипшиеся от волнения завитки жалко свисали с длинной шеи. Длинноногая красавица с неприкрытой ненавистью посмотрела на Инессу и отвернулась. Веткина, сострадая, бросилась было к ней, но ей стало стыдно, будто она совершила что-то преступное и теперь скрывала это «что-то» от людей. А они все равно узнают и станут злословить за спиной. Она юркнула в вертушку, зацепившись ремнем сумочки за поручень, долго дергала его из стороны в сторону, пыхтя и проклиная все на свете, наконец выбралась из западни, боясь встретиться с охранниками взглядом. Двое мужчин из-за перегородки внимательно наблюдали за ней. Они не захотели помочь, словно уже знали о нравственном преступлении Инессы.
На площади Восстания толпились зеваки, бездельники и просто обыватели. Люди торопились по своим неотложным делам. Пассажиры метро, вылезшие из-под земли, некоторое время привыкали к земной жизни. Повсюду шныряли подозрительные личности, глазели по сторонам счастливые влюбленные, назначившие свидания именно в этом месте. Декабрь выдался теплым, каким он бывает лишь в безветренном Душанбе, но Инессу вдруг зазнобило. Затрясло сначала тихонько, будто проверяя на прочность, затем заколотило с усиленной энергией, будто кто-то подключил юный организм к невидимому току. Веткина поняла, что заболела неизлечимой любовью. В эту минуту ей стало ясно, что она пойдет на все – к чертям мораль, избавится от ложных принципов, сбросит их, как надоевшую одежду, лишь бы добиться своей цели. Она станет работать с утра до ночи, перестанет спать и есть, но она поймает удачу за хвост. Сотрясаясь от нервного возбуждения, Инесса посмотрела по сторонам, надеясь увидеть важного клиента, но его нигде не
