На конюшне всегда существовала негласная иерархическая лестница, причем места на ней распределялись не столько по возрасту, сколько по времени прихода на конюшню: кто раньше пришел, тот и главнее. И Лену вполне устраивало ее положение. Еще в Лучевом они с Аней считались старшими девочками, которые в отсутствие Кати с Сергеем могли всем распоряжаться. Потом шли Наташа с Женькой и старшие девочки из поселковых. Женька, правда, начал ходить на конюшню раньше, чем Лена с Аней, но, бывало, пропадал на месяц, на два или приходил только кататься, а не кормить и отбивать денники. Поэтому в целях перевоспитания его и «понизили». Потом значились Яна, Гном и Обормоткина. А уж следом – все остальные.
В городе иерархия сохранилась: старшие – Аня с Леной, потом Наташа с Женькой и самая младшая – Яна. И Гордейка должна была занять место за ней, то есть стать девочкой на побегушках вместо Яны. А тут вот как все повернулось! Теперь и не Лена с Аней старшие, выходит, они должны слушаться эту новенькую!
– Я не буду ее слушаться! – выразила вслух Ленкины мысли Наташа. – Кто мне эта Гордейка?
– А ведь она к нам за сегодняшний день даже не подошла! – вспомнила Лена. – Гордая какая.
– Надо что-то делать!
– А что?
Решили вечером остаться на конюшне и подумать.
– Хотите остаться кормить? – удивилась вечером Катя. – Я, правда, думала, пусть Наташа Гордеева покормит...
Но Лена с Аней заверили ее, что Наташа Гордеева еще плохо знает, что где лежит, и вообще, она устала, и ей нужно домой.
– Зачем ты мальчишек выгнала? – разозлилась на Наташу Аня, когда девчонки остались вчетвером. – Вместе бы подумали, что с Гордейкой делать. Они ведь наши. Зачем ты им сказала, что у «женщин свои секреты»?
– От парней одни проблемы! – огрызнулась Наташа.
– Это ты из-за Женьки? Но ведь он на тебя сегодня ни разу не наехал!
– Ну и что! Все равно он – дурак.
– Дурак! – передразнила Аня. – Ты словно в детском садике. Надо всем вместе решать проблему! Что нам делать с этой Гордейкой? Мне она совершенно не нравится.
– Давайте с ней поговорим для начала, – предложила, как самая миролюбивая, Лена. – Может, она нас стесняется? Боится первой заговорить?
– С Катей заговорить не побоялась! – сказала Наташа. – А с нами боится? Да она это специально придумала, чтобы самой главной быть. Ну и что, что она в Москве жила, ездила на выездковых лошадях – или что там она Кате втирала? Нам все равно на это наплевать.
– На каких лошадях? – переспросила Яна.
– На тех, на которых высшую школу верховой езды ездили, – с умным видом стала объяснять Лена. – Конный спорт – это конкур, троеборье и выездка. Выездка – это когда показывают искусство езды. На плацу на лошади ездят шагом, рысью, галопом, делают пируэты – когда лошадь скачет, но при этом ее задние ноги остаются на месте, а передние описывают круг. Еще ездят пассажем – очень медленной рысью, когда лошадь плавно и высоко задирает ноги. И пиаффе – пассажем на месте. Делают принимание – когда лошадь бежит или скачет боком по диагонали. Понятно?
– И вот эта Гордейка втирала Кате, что она умеет на лошади принимание делать и пируэты исполнять, – продолжила Наташа.
– Врет! – хором сказали все.
А на самом деле девчонкам было очень завидно. Они-то никогда выездку и близко не видели – только по телевизору, – не то что никогда не занимались ею!
– Да сказать можно что угодно, все равно ведь не проверить, – вздохнула Яна.
И все вздохнули следом за ней. Без сомнения, их лошади были самыми замечательными в мире, но – увы! – они могли просто бегать, безо всяких там пассажей и пиаффе.
– Ну допустим, она и правда умеет ездить лучше нас всех, вместе взятых, – предположила Лена, – почему бы тогда ей не поделиться с нами опытом? Мало ли кто что лучше других делать умеет? Если бы мы в Москве жили, думаю, мы тоже все ходили бы в Тимирязевскую академию и научились бы верхом ездить лучше всех, так ведь?
– Конечно! – радостно согласилась Аня. – Я бы вообще уже какой-нибудь юниорский кубок по выездке выиграла! А Гордейку Хруся все-таки скинет. Хотите – можем поспорить.
– Скинет, не скинет – что делать-то? – спросила Наташа.
– Давайте с ней не будем разговаривать для начала, – предложила Аня. – Она с нами не общается, и мы с ней не станем.
– Давайте! – хором согласились Наташа с Яной.
Лена тоже кивнула в знак согласия. На том и порешили.
Глава 4,
в которой Лена вспоминает свою первую детскую любовь и снова решительно о ней забывает
Для Лены неделя до следующих выходных тянулась мучительно долго. Аня звонила, звала выбраться на конюшню во вторник, сказала, что Катя задумала провести с ними обучающее занятие, ибо нет предела совершенству. Но у Лены прийти не получилось: все-таки это был десятый класс с массой дополнительных предметов, которые никак нельзя было прогуливать.
Аня же во вторник вечером на занятие сходила, а потом отчаянно названивала Лене с домашнего и с мобильного одновременно.
– Ну вообще, ну здорово! – эмоционально кричала она в трубку. – Мы так дивно отъездили! И Гордейки не было. А был Женька. Пахома тоже не было. Но Женька все о нем рассказал. А Пахом-то – наш, городской. Я думала, он тоже из Лучевого. А он в Черемушках живет. Это он из такой дали на конюшню ездить собрался! Учится там же в школе. И он старше Женьки на год, то есть наш ровесник.
Лена слушала с интересом. И как обычно, удивлялась тому, как это Аня умудрилась сразу собрать всю информацию о человеке.
– Ах, – продолжала Аня, – Женька так разозлился, так разозлился, что я о Пахоме стала расспрашивать! Он ревнует – это точно. А я даже не знаю, кто мне теперь из них больше нравится? Хотя я Пахома особенно-то и не разглядела. Надо будет изучить его. Я же решила, что он из деревни... А он наш. Ты меня слушаешь?
– Да-да, я слушаю, – откликнулась Лена, и Аня снова застрекотала:
– Так вот, непонятно, кто из них интереснее. И прикинь, Яна стала на Пахома посматривать! Я ей говорю: «Кишкурно, тебе мальчиками рано интересоваться!» А она так смутилась и удрала, представляешь? Что в мире делается! С ума сойти!
– Конечно, если Яна на Пахома посмотрела – что еще остается делать? Только сойти с ума, – пошутила Лена.
– Ай, не смейся, – отмахнулась Аня. – Лучше скажи, а он тебе нравится? Слушай, надо с ними что- нибудь замутить. Женька, я не сомневаюсь, от меня без ума. А ты охмури Пахома. И будем парами гулять! Слушай, это же как-то неправильно: у всех девочек в нашем возрасте уже есть мальчики, а мы – как две дуры одинокие.
– Не у всех есть мальчики. У нас в классе только у одной девочки есть мальчик. У двух...
– Остальные скрывают!
– Ты бы стала скрывать своего парня? Что-то я сомневаюсь. Напротив, ты бы везде транспаранты развесила: «Внимание! У меня есть парень!»
– Ай, что ты сочиняешь, – снова отмахнулась Аня. – Я тебе дело говорю. Подумай насчет Пахома. – И отключилась.
И Лена задумалась. Но не насчет Пахома, а – вообще. О том, что у нее до сих пор нет своего парня. И она еще ни с кем не целовалась. Когда все вокруг уже давно дружат с мальчиками. Ну или хотя бы просто
