Лоре).[412] Гитлер, немецкий солдат с австрийским гражданством, впервые повстречался со Шарлоттой Юдокси Алидой Лобжуа, родившейся 14 мая 1898 г. в деревне Себонкур на севере Франции, в апреле 1916 г. в Премоне (Северная Франция). Незадолго до этого очень симпатичная, женственная и привлекательная дочь мясника из Себонкура Луи Жозефа Альфреда Лобжуа и его супруги Мари Флор Филомены Лобжуа, урожденной Кольпен, приехала из Себонкура в Премон, где родственники и знакомые познакомили ее с Гитлером. Молодая девушка, воспитанная родителями в подчеркнуто антирелигиозном и свободолюбивом духе, но приученная к очень строгой дисциплине, словно сорвалась с цепи, оказавшись вдали от родного дома. Ее; родственники, проживавшие на улице генерала Тисона, дали ей полную свободу и не имели ничего против отношений Шарлотты с усатым немецким солдатом. Впервые она встретилась с Адольфом Гитлером в компании друзей в доме своих родственников на рю-де-Серен. Она осталась в Премоне, вступила с Гитлером в сексуальные отношения и вплоть до осени 1917 г. (за исключением периода с октября 1916 по март 1917 г.) переезжала вслед за ним в Фурн, Ваврен и Секлен (Северная Франция), а в мае, июне и июле 1917 г., как бесспорно доказано, жила вместе с ним в Ардойе (Фландрия). Так, например, Мария Гутхальс, невестка бывшего квартирного хозяина Адольфа Гитлера в Ардойе, сообщила 19 мая 1977 г.: «Мой тесть Йозеф Гутхальс рассказывал мне, что когда Гитлер был в Ардойе, он любил одну женщину. Однако Йозеф не знал, кем была эта женщина и куда она потом делась… Возможно, эта девушка была не местной. Если бы она была из Ардойе, ее бы кто-нибудь знал. Люди говорили, что она француженка. Однако возможно, что она была родом из одной из бельгийских деревень поблизости. Ее имя знал только Гитлер».
Любовница Гитлера Шарлотта Лобжуа вплоть до своей смерти 13 сентября 1951 г. оставалась безвестной и чужой для всех. Немногие соотечественники, знавшие ее лично и информированные о ее связи с Гитлером, держали свои знания при себе.[413] В результате того, что она после отвода немецких войск в конце 1918 г. переехала в Париж, а в 1926 г. окончательно оборвала контакты с родственниками, она считалась в семье пропавшей без вести. При заключении брака 20 мая 1922 г. с Клеманом Феликсом Лоре, а затем 7 июня 1940 г. с Жанвье Эммануэлем Годино она меняла фамилию. О последнем замужестве даже еесын Жан Мари узнал только в октябре 1940 г. от немецких спецслужб. У Шарлотты Лобжуа было много спутников жизни, но только Гитлер придал какой-то смысл ее существованию. Хотя во время первой мировой войны он был всего лишь одним из многих солдат, проходивших службу на этом участке фронта, многие из старожилов, встречавшихся с ним в 1916–1917 гг., запомнили его. А вскоре после окончания войны они вновь увидели его. Уже в ноябре 1923 г., спустя пять лет после отъезда из этих краев, его фотографии замелькали в мировой прессе, после того как ему пришлось под градом пуль баварской полиции похоронить в Мюнхене свою мечту по насильственному захвату власти. Анна Мари Р., дочь уважаемого французского банкира, жившая во время первой мировой войны в Секлене у своих родственников и называвшая Гитлера «дядя Адольф», рассказывала: «Хотя у Гитлера после войны были не такие усы, как те, что он носил в 1917 г. у нас в Секлене, мы все сразу же узнали его». Он остался в памяти людей, потому что, будучи посыльным, жил всегда в «цивильных» домах.[414] Располагая свободным временем, он часто ездил по округе на велосипеде с мольбертом, делал зарисовки на улицах и площадях, рисовал развалины домов, комнаты, в которых жил (например, в Ардойе), а порой и обнаженных женщин, сопровождал иногда штабных офицеров на охоту, вел явно «не солдатский» образ жизни, довольно хорошо говорил на «школьном» французском языке и вступал в беседы со многими местными жителями. Один из его квартирных хозяев (в мае — июле 1917 г.) крестьянин Йозеф Гутхальс из Ардойе, проживавший по адресу Ам-Маркт, 18, при очередном посещении Гитлером этого местечка 29 мая 1940 г. на вопрос, помнит ли он его, ответил: «Да, ты тот, кто все время рисовал!»
В творческом наследии Гитлера того времени остались не только архитектурные мотивы Линца, Вены и Мюнхена. Юноша, уже давно забывший свою давнюю романтическую любовь в Линце к «Штефани», превратился в мужчину, который оценивал женскую красоту не только взглядами. Свою любовницу Шарлотту Лобжуа он изобразил в расстегнутой блузке, открывавшей часть обнаженной груди. Во всей картине явственно чувствуется гордость обладания. Внимание к себе приковывают глядящие с лукавым вызовом выразительные большие глаза на широком лице и пышная грудь. Каштановые волосы покрыты светло-красным платком с цветочным узором. Взгляд и полный чувственный рот на портрете напоминают открытки и плакаты с изображением девушек, которые в годы второй мировой войны возили с собой американские солдаты.
Распространенное в последнее время мнение, что эта картина, возможно, написана не Гитлером, поскольку он испытывал большие трудности в портретной живописи, является следствием поразительной неосведомленности. В действительности же Гитлер лишь до своего первого поступления в 1907 г. в Венскую академию изобразительных искусств испытывал затруднения в изображении людей, хотя и во время учебы в Линце и Штайре ему порой удавались довольно хорошие портреты, многие из которых удивительно напоминали картину, написанную в 1916 г. Сравнение с его акварелью «Мальчик с верблюдом», которая была написана в Линце и с 1956 г. хранится в Федеральном архиве в Кобленце под номером NS 26/65, не оставляет сомнений в авторстве Гитлера по отношению к портрету Шарлотты Лобжуа. Уже начиная с 1908 г., когда Гитлер начал брать уроки портретной живописи у венского педагога Панхольцера, которого ему посоветовал известный австрийский профессор искусствоведения Альфред Роллер, в прорисовке лиц на его портретах все явственнее заметна систематическая школа. Во время первой мировой войны Гитлер рисовал не только очень удачные ландшафты и пейзажи, но также карикатуры и портреты. До 1914 г., будучи свободным художником, он относительно мало занимался этим, так как портреты обычно продаются значительно хуже пейзажей. Когда Гитлер в 1919 г., будучи еще солдатом, посещал в Мюнхенском университете лекции и семинары Александра фон Мюллера, Карла фон Ботмера и Михаэля Хорлахера по истории, политике и экономике,[415] он передал на рецензию известному художнику Максу Цеперу, жившему в Мюнхене, некоторые из своих работ, в основном времен первой мировой войны. Сам он при их оценке не присутствовал. Цепер был настолько поражен качеством картин Гитлера, чтона всякий случай показал их своему приехавшему из Чехословакии коллеге Фердинанду Штегеру, чтобы услышать и его мнение. Профессор Штегер посмотрел рисунки, акварели и картины маслом Гитлера (пейзажи и портреты) и сделал заключение: «…совершенно удивительный талант». К схожему выводу пришел после изучения картин Гитлера времен первой мировой войны и международно признанный английский сценограф и режиссер Эдвард Гордон Крейг.
Профессор Альфред Целлер-Целленберг 29 ноября 1977 г. написал в своем экспертном заключении: «Я очень хорошо… знаком с портретами работы А. Гитлера. Не может быть никаких сомнений в авторстве… картины 'Шарлотта Лобжуа'. Она принадлежит кисти Адольфа Гитлера».
Несмотря на занятость обязанностями полкового посыльного, у Гитлера во время войны во Франции и Бельгии было достаточно возможностей для развития своих художественных способностей и закрепления навыков, полученных им до 1907 т. самостоятельно, а после 1908 г. в ходе систематической учебы. При этом он мог пользоваться помощью и советами коллег, уже сделавших себе имя как художники, что, очевидно, и происходило в действительности. Не случайно некоторые из его фронтовых акварелей производят впечатление копий или вариаций работ Отто Аммана и Макса Мертенса, которые были однополчанами Гитлера, как и Ганс фон Хайек, Вильгельм Ку, Альфонс Попп, Макс Берингер и Курт Петер. Как и он, они получали различные заказы и неоднократно выступали в роли и художников, и маляров. Так, например, бывший начальник Гитлера полковой адъютант Фриц Видеманн рассказывал: «Вскоре после моего перевода в 16-й запасной пехотный полк мы решили сделать небольшую офицерскую столовую при полковой канцелярии, которая размещалась на вилле в Фурне (в доме нотариуса). Одного из художников, которые часто навещали нас, мы попросили нарисовать для столовой картину. Он подарил нам красивое полотно, сюжет которого не вполне подходил для столовой. На нем был изображен умирающий солдат, висящий на проволочном заграждении перед линией окопов. Свет заходящего солнца окрашивал всю картину в какой-то фиолетовый цвет… Окраска стен в помещении не подходила к нему. Поэтому я позвал Аманна (в то время полкового фельдфебеля, а впоследствии рейхслейтера) и спросил его: 'Нет ли у нас в штабе человека, который мог бы покрасить комнату?' Аманн, который в отличие от Гитлера всегда отличался лаконичными ответами, щелкнул каблуками и сказал: 'Так точно, господин обер-лейтенант, есть у нас такой. Я его сейчас же пришлю'. Вслед за этим появился ефрейтор Гитлер. Я сказал ему: 'Взгляните на ту картину. Ее надо повесить вон там. Но цвет стен не подходит. Как вы считаете, лучше взять голубой или розоватый колер?
