университете) годы и не научили Валерия делать деньги, но собственными мозгами он пользоваться умел.
Васильев и сам не заметил, как свернул и добрался до Апрашки. Ноги сами вели домой.
Апрашка же навела на полезную мысль. Васильев зашел в один из комков, приобрел длинный серый плащ и черную кепочку. Плащ надел поверх куртки, а кепочку, соответственно, на голову. Посмотрел на отражение в витринном стекле: на взгляд, вроде, прибавилось росту, а уж ширины точно прибавилось.
Не успел он выйти к Пяти Углам, как, еще издали, заметил Гарика. Паренек отирался на виду. Васильев прошагал мимо, бросив негромко:
– Двигай за мной.
У Валериного подъезда машин не было. Ни «вольвы», ни какой-либо другой.
Васильев свернул в проходной двор, ведущий к метро, остановился в стенной нише. Через минуту к нему присоединились Олежек и Гавриил. Васильев быстренько изложил все, что сделал и что узнал. Нерадостные новости. Он оглядел свою маленькую команду. Гарик заметно скис, но это ничего. Он долго переживать в принципе не может. А вот Олег… Но Олежек тоже держался молодцом: хоть и мрачный, даже сумел выдавить похвалу:
– Добре сработал, Валера.– Сказанное резануло слух интонацией Петренки.– Как поступим? Будем ждать, когда еще кто из наших проявится? Или – сами?
Главенство Васильева было признано автоматически и безоговорочно. Стараниями Силыча дисциплина в команде была военнная.
– Ждать не будем,– сказал Валерий.– Будем драться. И блефовать. Внаглую. Как будто у нас в резерве рота брюсов виллисов.
– А не просекут? – усомнился Гарик.
– Надеюсь.
Сэнсэй как-то сказал: если выдаешь за действительное нечто очень желаемое, глядишь, оно и станет действительным.
– А теперь слушайте…– Неторопливо и четко Васильев изложил свой план. И что требуется от ребят. Затем потребовал повторить. Ответ его удовлетворил.
– Значит, запомнили,– кивнул он.– Три адреса: Благодатная, Коммуны и Всеволожский. Раз, два, три. Если мне удастся выяснить, куда повезут, дам знать. Раз мотну головой – Благодатная. Два и три – соответственно. Нет сигнала – значит, не выяснил.
– Не проблема,– успокоил Олежек.– Поймаем тачку, сядем на хвост.
– А что водиле скажете?
– Сообразим, не первый раз замужем,– солидно сказал Гарик.
Валерий рассмеялся.
– Ладно. Только поаккуратней, парни. Нас всего трое.
– Вот именно,– кивнул Олег.– Валера, ты хорошо подумал? Может, не поедешь? Тем более, ты их уже вычислил.
– А кто тогда поверит, что за нами – сила? Мы должны заставить их бояться. Если кто-то из наших уцелел и у них, пусть помнят, гады: обидят – ответят. И девушку мою надо выручать.
– Да хрен с ней, с этой бабой! – воскликнул Гарик.– Она тебе что, сестра? Сам же сказал: на улице снял. Хочешь, я тебе дюжину приведу? У меня дружбан сутенером трудится.
– Сутенером? – Васильев не сумел скрыть брезгливости.
– Ты не кривись. Четырнадцать лет пацану, подготовки никакой, а по стошке за сутки делает!
– Гарик, хорош киздеть! – оборвал Олежек.– Валера, время.
– Погоди. С вас еще – железная дверь на подвал. Контора рядом, на Загородном. Один ключ – в ЖЭК, не забудьте. Соврете там что-нибудь. К Хирургу не ходите, а вот «арсенал» из захоронки заберите и перепрячьте. Деньги есть?
– Есть,– кивнул Олежек.
– Тогда вперед. Сорок минут до «стрелки».
ГЛАВА ШЕСТАЯ
На этот раз входя Валерий приготовился к проблемам, но в квартире было тихо. Никаких незваных гостей. На кухне обыденно шебуршала соседка, Васильев специально заглянул, поздоровался. Соседка ответила, старательно пряча глаза. Застращали ее Хирург сотоварищи.
Кепочка и плащ – в шкаф. Удостоверение, пистолеты – свой и трофейный – в тайник за батареей.
Васильев уселся в кресло, еще раз тщательно продумал варианты.
Зазвонил телефон.
«Валерик, подойди!» – крикнула соседка.
– Ну что, фраерок, готов к полетам? – осведомились в трубке.
– Кострому позови.
– Ну ты…– вызверился собеседник.
– Мне, земеля, надоело с шестерками толковать,– сказал Васильев.– Хочу с кем-нибудь авторитетным побеседовать.
– Кто ж тебе, падла, стукнул?..
– Не смеши меня! – перебил Васильев.– Кострома – личность известная. Опять-таки старый знакомый.
– Не понял? – озадачился собеседник.
– А на хрен тебе понимать? Ты что – Лобачевский?
– Кто?
– Ладно, после. Машина меня ждет?
– Едет,– наглости в голосе собеседника поубавилось.
– Вот и хорошо. Кострому предупреди: говорить буду только с ним, а бойцам напомни: мне грубить не надо. А то будет, как вчера. Понят намек?
– Ты, падла, ответишь! – Голос аж зашелся от злости.
– Я-то при чем? – «искренне» удивился Васильев.– Разве я начал? Не переживай. Не надо обижать серьезных людей. Три жмурика – это семечки.
– Почему – три? – механически спросил собеседник.
– Потому что один живой. Арифметику знаешь? Четыре минус один? – Васильев развлекался.– Предъявы, братан, не мне делать надо, понял?
– Не тебе? – удивился собеседник.– Не понял! А кому?
– Слушай, земеля,– сказал Васильев,– надоело мне с тобой в телефон доверия играть. Попозже поговорим. С Костромой.
И положил трубку. Кураж – главное в любом блефе.
Могучая японская машина с густо тонированными стеклами. Стальной швеллер перед радиатором – лучшее приспособление для игры в автомобильные пятнашки. Реальная тачка для реальных людей.
Васильев небрежно постучал пальцем в черное стекло. Дверь распахнулась.
– Залазь!
– Куда едем?
– Увидишь!
Черноволосый бугай с пулевидной головенкой.
– За город?
– Залазь, сказано! – В качестве дополнительного аргумента выступил короткоствольный револьвер.
Васильев засмеялся, небрежно отодвинул ствол.
– Мне велено узнать, куда едем. Примерно.
Бугай растерялся. Стрелять его не уполномочивали.
Выругавшись, он спрятал револьвер и полез из машины.
– Счас я те растолкую промеж глаз! – посулил он.
Васильев дождался, пока одна нога бугая коснулась асфальта, затем толкнул его в грудь. Плавно, но с импульсом, как учили. Бугай плюхнулся обратно.
– Давай не будем цирк устраивать,– миролюбиво произнес Васильев.– Мне велели, я спросил. Какие
