– Я не шучу, Егорыч.
– И я.
Васильев сжал кулаки, посмотрел в невозмутимые глаза сэнсэя: щелочки в темных глазницах.
– И что теперь делать?
– А что ты делаешь?
– Я мщу! – ожесточенно сказал Валерий.
– Вот и продолжай.
– Ты мне поможешь?
– Нет.
Валерий почувствовал себя так, словно из-под него вышибли стул. А на шее у него петля… Он надеялся…
Кремень молча смотрел на него. Как будто ждал чего-то.
«Спокойно»,– приказал себе Валерий. Он уравнял дыхание, попытался упорядочить мысли. Как учили… Как учил сэнсэй.
«А чего я так дергаюсь? – подумал Валерий.– Вчера я рассчитывал только на себя. И сегодня я в том же положении. Кремень наших дел никогда не касался. Почему он должен за них отвечать? Ну, жив он. Я радоваться должен, что он жив, а не проблемы на него перекладывать».
– Я понял,– сказал Валерий.– Ты не должен мне помогать. Все правильно.
– Да,– кивнул сэнсэй.– Я не буду тебе помогать. Но учить – буду. Если хочешь.
– Хочу! – Валерий улыбнулся, но выражение лица сэнсэя не изменилось. Ни один мускул не дрогнул. Кремень, он и есть Кремень.
Кремень выложил на кухонный стол три предмета: один – шестиконечная звездочка с отверстием посередине, второй – металлическая палочка размером с карандаш, только потоньше и заостренная с обоих концов, третий – недлинный обоюдоострый нож симметричной формы без упоров на рукояти.
– Возьми посмотри,– предложил сэнсэй Валерию.
Васильев поднял звездочку. Ничего особенного. Кусочек тонкой стали. Края лучей отточены до бритвенной остроты. Ясно, что не устройство для ковыряния в носу. Тут Валерий, с некоторым опозданием, вспомнил, что это.
– Оружие ниндзя?
– Почему только ниндзя? – удивился сэнсэй.– Это – метательное оружие. Оно уступает огнестрельному в мощи, и пользоваться им труднее, но есть у него и преимущества. Главное же: овладение им – этап внутреннего развития. Хотя и практическая польза тоже немалая. Если ты научишься бросать эти три штуки и при этом постигнешь саму суть броска, любой предмет: вилка, осколок стекла, заточенный карандаш – превратится в средство поражения.
Сэнсэй взял металлическую палочку, расположил ее острием к запястью между указательным, средним и безымянными пальцами, прижал сверху большим, показал Васильеву и, вдруг развернувшись, с силой метнул ее во входную дверь. Сталь с гудением воткнулась в дерево. Затем то же было проделано со звездочкой-сюрикеном и с ножом. Три вонзившихся в дверь предмета образовали равносторонний треугольник.
– Принеси,– приказал сэнсэй.
Выковырять из дерева оружие оказалось непросто. Особенно сюрикен.
– Главное,– сказал сэнсэй,– это понять, что ты не швыряешь предмет, а выпускаешь его. И не рукой, а всем телом. И не рывком, а плавно и обязательно на выдохе. Плавно, но быстро. Ногами, бедрами, всем телом. Как удар. Но только очень длинный удар, намного длиннее твоей руки. Попробуй.– Он протянул Валерию палочку.
Валерий попробовал. К его удовольствию, палочка воткнулась в дверь. Правда, хвост ее задрался кверху.
– Слишком сильно,– заметил сэнсэй.– И траектория движения руки должна быть более высокой, вот такой. Попробуй еще раз.
Минут через двадцать Кремень решил, что ученик понял, что требуется.
– Ладно,– сказал он.– Будешь тренироваться, будет толк. Давай займемся ножом.
Когда Васильев вышел из дома Кремня, было около четырех часов дня. В кармане он уносил нож, стальную стрелку и завернутый в газету сюрикен. А в памяти уносил слова сэнсэя. Слова, не имевшие отношения к технике метания.
«У твоих врагов всегда есть враги,– говорил Кремень.– Подумай об этом».
«Ты имеешь в виду милицию?» – спросил Валерий.
«Я имею в виду то, что сказал».
«Ты предлагаешь мне отыскать конкурентов моих врагов и договориться с ними? Не думаю, что они станут со мной разговаривать. За мной нет силы, кроме моей собственной».
«Ее хватило, чтобы ты выжил, когда другие мертвы».
«Мне просто повезло! – возразил Валерий.– Силыч, Монплезир, Терминатор – они были намного сильнее меня. И опытнее».
«Нет, раз выжил ты, а не они».
«Я же говорю: мне повезло!»
«Удача – тоже часть силы. У тебя нет опыта, но есть мозги. Работай ими. И помни: сильнее тот, кто жив. И не согнулся. Теперь отправляйся».
«Можно мне прийти еще?»
«Нужно».
«А когда?»
«Когда захочешь».
«А если тебя не будет?»
«Значит, придешь в другой раз».
«А я тебя, случайно, не подставлю?» – обеспокоился Валерий.
«Случайно – нет. Я – в стороне».
«Попробуй докажи им!» – возразил Васильев.
«Не беспокойся за меня. Думай. И действуй. Все. Марш отсюда. Тебя ждут».
«Ждут? Кто меня ждет?» – уже на улице думал Валерий. Вроде он ни с кем не договаривался. Разве что с Таней, но и с ней – только, что позвонит вечером. Может, опять засада в квартире? Нет, не стал бы Кремень гнать его в западню.
«Кто же меня ждет?» – размышлял Валерий.
И вдруг сообразил – кто.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Ну от тебя и шмонит,– поморщился Васильев, размыкая наручник.
Пленник пробурчал что-то невнятное, попытался встать на ноги, оступился, выматерился, снова сел на стопку газет, принялся растирать руку.
– Хочу тебя обрадовать,– сказал Валерий.– Ты теперь без хозяина.
Пленник одарил его мрачным взглядом.
– Шлепнул я Кострому,– сообщил Васильев.– И в связи с этим у меня к тебе вопрос: кто сядет на его место?
– Лом! – не раздумывая, ответил тот.
– Такой здоровенный, уши сплюснуты, шея – как две мои, этот?
– Точное описание.
– Исключено. Они с Костромой в аду на одной сковородке жарятся. Другой кандидат есть?
– Любой из бригадиров. Хоть Груша, хоть Иван, даже я мог бы…– Хирург нахмурился.– Резня будет,– сказал он.
– Уже,– порадовал его Васильев.– Я, браток, вместе с твоими подельниками еще кое-кого к чертикам отправил. Мусу Бакинского, к примеру. Слыхал о таком?
– Бля! – изрек пленник.
– Значит, слыхал,– удовлетворенно кивнул Валерий.
