тобой толковать?.. Не поручусь.
– Ты меня выведи,– сказал Валерий.– А там разберемся. Вот, кстати, твой аппарат,– он положил на стол бумажник, сотовый телефон и клочок бумаги: – Запиши номерочек… Умница!
– А тебя где искать? – спросил Хирург.
– Можешь домой звонить, но, сам понимаешь, без гарантии. И имей в виду: я тебя, если что, точно найду! И считай, что тебе повезло, если это буду я, а не мои друзья. У них на вашу братию такой зуб, что тебя от очка до макушки насквозь продырявит. Медленно.
– Ладно, не пугай, уже напугал! – проворчал Хирург, допивая помоечный кэролсовский кофе.– Смотри, сам не проколись. Если что, я тебя знать не знаю.
– Да уж конечно! – Валерий поднялся, хлопнул его по плечу.– Будь здоров, казак! Держись меня – атаманом будешь!
«Казак» промолчал.
В подвале нашлась широкая доска метра два длиной. Валерий поставил ее стоймя и часа полтора упражнялся в метании. Он помнил все указания Егорыча. Оставалось только наработать практику. Глазомер у Васильева был хороший, а зависимость между дистанцией броска и положением ножа в ладони он уловил сразу. Так что к концу первого часа он уже без проблем втыкал нож в доску с пяти, десяти и пятнадцати шагов. То же и со стальной палочкой. Метание располагалось где-то между рукопашным боем и стрельбой, поэтому наработанное ранее очень помогало. Разве что целиться приходилось ногтем большого пальца. А вот со звездочкой пришлось потруднее.
Валерий закончил тренировку около девяти вечера. К себе подниматься не стал. Позвонил из автомата Тане, что едет, прикупил кое-каких продуктов, словил тачку и прибыл без эксцессов.
У Тани обнаружился пьяный папаша с двумя собутыльниками. Васильев подействовал на компанию гипнотически: собутыльники сразу же засобирались.
Ночь прошла приятно и разнообразно. А вот о последовавшем за ночью дне такого не скажешь.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В институт Васильев ехал на метро. В метро ему очень не нравилось. Обилие людей, плотно упакованных в железные вагоны, тесно прижатых друг к другу и к Васильеву, разумеется, тоже, наводило на нехорошие мысли. Например, о заточке, протыкающей печень. Или о ловких пальчиках, извлекающих из кармана бумажник. А в бумажнике была очень приличная сумма: Валерий намеревался рассчитаться с пиротехником. Одно приятно: из-за тесноты по вагонам не шастали «поможите-люди-добри!» Выбравшись на поверхность, Васильев испытал немалое облегчение. И совершенно напрасно. Едва Валерий перешел улицу, слева возник коренастый молодой человек.
– Прошу прощения, вы не Валерий Васильев?
«Так,– подумал Валерий.– Приплыли. Тем же концом по тому же месту…»
– Тюлькин я, Георгий! – Васильев стряхнул с локтя руку и вознамерился двигаться дальше, но молодого человека не так просто было смутить.
– А есть ли у вас какой-нибудь документ? – осведомился он, заступая дорогу.
Валерий вынужден был остановиться. И обратил внимание, что поток пешеходов больше не соприкасается с ним, а как бы огибает. Такое возможно было в одном случае: если за спиной Васильева расположился кто-то, изображающий запруду.
– Так есть у вас что-нибудь, удостоверяющее личность? – настаивал молодой человек.
– А у тебя? – грубо спросил Валерий.
Молодой человек выхватил из кармана красные корочки, махнул у Васильева перед носом:
– Придется проследовать для выяснения! – официальным голосом произнес он.
Тот (или те), кто разместился за спиной, приблизились. Валерий ощущал затылком чужое дыхание.
– А жареную морковку тебе в жопу не засунуть? – осведомился Васильев, сожалея, что оставил оружие у Тани.
– Что?
– Хрен в иллюминаторе! – Валерий резко присел, одновременно выбросив назад ногу. Как он и предполагал, каблук угодил аккурат по чьей-то голени, а вот посвист дубинки над головой был сюрпризом. Но сюрпризом приятным, поскольку Валерий успел перехватить руку бившего и, крякнув от натуги (тот еще боров!), швырнул противника через себя. В обладателя красных корочек.
На этом победы Валерия закончились. Приятель побежденных врезал ему ногой под колено и, одновременно, кулаком по почкам. Эту боль Васильев еще мог перетерпеть, но, увы, потерял равновесие, не успел перехватить ногу противника, и тяжелый ботинок впилился ему в селезенку. На этом активное участие Валерия в схватке закончилось. Его еще разок, просто на всякий случай, треснули по шее, вывернули руки и куда-то поволокли. Куда, Валерий уже не интересовался, поскольку плавал в омуте боли.
Вынырнуть из него хотя бы отчасти Васильев смог только через несколько минут. К этому времени он уже трясся на заднем сиденье машины, стиснутый с двух сторон недоброжелательно настроенными парнями. Еще двое сидели впереди.
– Мать вашу! – недовольно ворчал водитель.– Он же мне сейчас салон облюет! Не могли, что ли, поаккуратней?
– Значит, не могли! – буркнул сердито его сосед, растирая левой рукой правое плечо.
Надо полагать, это его кувыркнул Васильев. Валерий покосился на сопровождающих. Того, с корочками, среди них не было.
– Чё башкой крутишь? В грызло дать? – проворчал сосед слева.
– Да нет, спасибо,– прохрипел Валерий.
– Тогда не шебуршись.
Валерий поглядел на свои руки и обнаружил, что его большие пальцы скованы миниатюрными, как детская игрушка, наручниками. Однако, несмотря на свои размеры, они оказались ничуть не менее эффективны, чем обычные.
Ехали около получаса. Сопровождающие Васильева злобно материли пробки, однако не забыли завязать ему глаза. Некоторое время, мужественно превозмогая боль в животе, Валерий пытался считать остановки и повороты, но дело оказалось бессмысленным. Опять-таки из-за многочисленных пробок.
Еще через полчаса приехали. Остановились, вероятно, в внутреннем дворе, поскольку уличный шум отсутствовал. Васильева выволокли из машины, затем потащили вверх по лестнице. Здоровые бугаи! Даже не запыхались.
Лязгнула за спиной стальная дверь, загудел замок. Васильева втолкнули внутрь.
– Вот он, красавец! – доложил один из сопровождающих.
С Валерия стянули повязку, и он увидел упитанного «быка» с черным ежиком, вторым подбородком и мясистым носом. На груди «быка» покоилась золотая цепка килограмма на полтора.
– Молодцом! – похвалил толстяк.– Грустный будет доволен. Киньте его к дружбану. Пускай пообщаются.
«Дружбаном» оказался Паша.
Видок у него был еще тот. Вместо лица – кусок распухшего мяса. Глаза-щелки, нос сломан, передние зубы выбиты. Правая рука – в гипсе по плечо, пальцы левой изуродованы.
– Пашок! – позвал Васильев.– Пашок, ты меня видишь?
Одна щелочка чуть приоткрылась.
– Валера…
– Я. Как ты, братишка?
– Херово,– говорил он очень тихо, невнятно, Васильеву приходилось нагибаться к его разбитым губам, чтобы хоть что-то разобрать.– Весь ливер отбили, руку вот, жгли…
– Лучше б ты все рассказал!
– Я рассказал… Не поверили… Суки…
– Понятно,– Валерий вздохнул, оглядел чуланчик, в который его кинули. Голые стены. Светильник – и тот в нише за сеткой.– Чем тебе помочь?
– Воды дай…
Вода была. Пластиковая колба из-под пепси. И бумажный стаканчик.
Валерий напоил Академика, сам попил.
