ораторской трибуны из красного дерева раскинулся ярко-голубого цвета транспарант, гласивший: «Добро пожаловать на церемонию представления!» И ниже чуть более мелкими серебряными буквами: «Секция космогации и космонавигации. Молодежный международный исследовательский центр имени Сэмюеля Гильдебранта Керши. Лондон. 2032 год». В толпе возбужденно переговаривались, шикали друг на дружку молодые люди в возрасте от шестнадцати до двадцати лет самых разных национальностей, юноши и девушки, одетые нарядно и кто во что горазд, с полной свободой для воображения. У каждого на груди с левой стороны переливался крошечный квадратик-экран объемного информатория, где сменяющиеся надписи и картинки сообщали имя владельца, страну и город, а также организацию, представителем которой он являлся. В паузах мелькали пестрые панорамные снимки соответствующих зданий и пейзажей, чтобы можно было не только прочесть, но и составить конкретное представление.
Гуссейн и Сольвейг стояли рядышком у самого края, подле белоснежной керамической колоны, где было много просторнее, чем в центре огромного зала. Они познакомились только накануне, и оба очень были рады этому обстоятельству. Смуглый улыбчивый парень из Сидона, и белокурая, коротко стриженая девушка из Гетеборга. Довольные, они тихо переговаривались, в то же время не сводя глаз с монументального сооружения по правую сторону от трибуны. Загадочный сюрприз, представления которого все ожидали с таким нетерпением, покуда был надежно спрятан от любопытных великолепным шелковым покровом, расписанным золотыми созвездиями вперемежку с формулами астрономических законов.
– Дорогие мои юные друзья, позвольте начать! – это поднялся наконец на трибуну председатель ММИЦа, знаменитый и заслуженный доктор Карлофф. – Сегодня мы представляем всеобщему вниманию наше любимое детище, созданное и собранное такими же, как и вы, молодыми и талантливыми ребятами в лабораториях лондонского центра! Итак, «Прометей»!
В зале дружно зааплодировали, раздалось радостное улюлюканье, кто-то даже присвистнул от восторга. Шелковое покрывало упало и обнажило для алчущих взглядов вожделенный предмет. Сольвейг и Гуссейн вытянули шеи и привстали на цыпочки, желая рассмотреть аппарат во всех подробностях. Красивое, блестящее веретенообразное тело «Прометея», сверкавшее, как жидкая ртуть, в лучах квазикристаллических ламп, загнутое наподобие полумесяца, выглядело впечатляюще. Само собой, это был не настоящий космический корабль или станция и даже не полноценный исследовательский спутник. У тех размеры в сто, а то и в тысячу раз превосходят скромное тридцатифутовое туловище новой учебной ракеты. Зато задача, которая поставлена перед «Прометеем», куда почетнее и значимее, по крайней мере, на взгляд присутствующих здесь ребят.
– Уже завтра наш «Прометей» отправится на Гренландский международный космодром! Экипаж доблестного «Перегрина» и лично капитан Лазарев, вылетающие для стратегической разведки в район Марса, взялись вывести наш аппарат в нужное для старта место, – сообщил доктор Карлофф то, что все присутствующие знали прекрасно и без него. Но все равно приятно было услышать праздничную информацию снова. – Однако, прежде чем я продолжу рассказ о маленьком чуде, созданном юными умами, считаю необходимым вернуться немного в прошлое. Ибо никому не позволено забывать и пренебрегать теми великими и самоотверженными людьми, которые есть честь, слава и гений нашей страны. Не все они были признаны при жизни, не всех их баловала судьба!
– Уж это точно! – сказал тихий насмешливый голос позади Сольвейг.
Девушка обернулась и увидела стоящего позади нее высокого, плечистого, немного нескладного парня, впрочем, с весьма приятным и умным лицом. Юноша подмигнул ей, прищурил красивые голубые глаза, кивком указал в сторону трибуны, будто бы спрашивая у Сольвейг, что она думает по поводу оратора. Сольвейг прыснула и отвернулась.
– Теперь многие исследовательские центры и учебные колледжи, даже улицы и космические тела носят его славное имя! Но наследие Сэмюеля Гильдебранта Керши едва не было утрачено для человечества навеки! – продолжал грохотать со своего возвышения доктор Карлофф. – Если бы не счастливая случайность! Если бы скромный сотрудник, а впоследствии биограф великого ученого доктор Генри не обратил внимание на заброшенный, приготовленный к уничтожению рукописный архив! Если бы не извлек его на свет Божий! Кто знает, на сколько лет, а может, даже веков наши передовые технологии застряли бы в непроходимом тупике! – Доктор Карлофф на секунду перевел дух, прежде чем углубиться в краткое жизнеописание Сэмюеля Гильдебранта Керши, которое большинство ребят в зале помнили наизусть. – Как известно, великий изобретатель геройски погиб в период Второй мировой войны, во время вражеской морской атаки в тысяча девятьсот сорок втором году!
– В сорок третьем, тюлень ты этакий! – снова хихикнул позади Сольвейг тот же насмешливый голос. – В сорок третьем! И не в море, а на материке Антарктида, в западной части Земли Королевы Мод!
– А ты откуда знаешь? – недоверчиво нахмурившись, повернулся к нему Гуссейн. – Ты вообще кто такой и откуда?
Отвечать не понадобилось – на груди у парня в стереометрическом квадрате поочередно вспыхнули две информационные надписи. «Сэмюель Георг Марвитц» и «Молодежный филиал ММИЦ. Аргентина. Буэнос-Айрес».
– Сэмюель Георг, говоришь? – спросил парня Гуссейн.
– Я ничего такого не говорил. А читать ты умеешь, – снова засмеялся верзила, но так добродушно, что Гуссейн и Сольвейг улыбнулись тоже вслед за ним. – Моего отца звали Георг Сэмюель, и моего сына тоже так будут звать. У нас в семье все мальчики должны носить имя или Георг Сэмюель или Сэмюель Георг. А всех девочек зовут одинаково Гудрун.
– Ты живешь в Буэнос-Айресе? И забрался в такую даль ради старта «Прометея»?
– Я не живу, я учусь в Буэнос-Айресе. Но вырос я в предгорьях Анд, в нашем поместье «Исбьерн». Это по-норвежски означает Полярный Медведь. И семья моя осталась там.
– Откуда ты знаешь про Сэмюеля Керши? Или только что выдумал сам? – задиристо спросила парня Сольвейг.
– Оттуда, что мне рассказал об этом дед. Они оба были в Антарктиде во время войны. Меня, кстати, назвали в честь дедушкиного друга Сэмюелем, и моего отца тоже.
– Ну и горазд же ты врать! Да твоему деду должно быть сто двадцать лет, а то и больше, чтобы он мог воевать вместе с Сэмюелем Керши! Столько не живут! – расхохоталась Сольвейг, на нее зашикали со всех сторон.
– Это обычные люди не живут! А мой дед – оборотень! Он самый замечательный. Он и бабушка Матильда! – снова улыбнулся загадочный парень.
– Допустим, твой дед лучший в мире. Про своего я бы тоже так сказал, – рассудительно ответил парню Гуссейн. – Но что он первоклассный сказочник, то тут к цыганке не ходи.
– Ты не представляешь, какую свободу дает возможность говорить правду, в которую никто и никогда не верит! – усмехнулся Сэмюель Георг и снова хитро прищурился.
– Давайте слушать дальше! – призвала их обоих к порядку Сольвейг.
Доктор Карлофф как раз закончил свой панегирик по безвременно ушедшему изобретателю и теперь переключился на достоинства и перспективы «Прометея».
– Конечно, «Игнис 12-б», которым оснащен наш посланник к далеким цивилизациям, намного более совершенный и многофункциональный кристаллический мозг! Ему доступны решения, о которых сам изобретатель не мог и мечтать!
– Много ты знаешь, о чем мечтал Сэм Керши, – печально пробурчал рядом парень из Аргентины и посмотрел на Гуссейна: – Ладно, молчу, молчу.
– Перед «Прометеем» стоит непростая, но вполне посильная для него задача! Обнаружение цивилизованных братьев по разуму в открытых просторах космоса! Может быть, пройдет сто, а может быть, и тысяча лет, кто знает, когда наш «Прометей» вернется назад с радостной вестью! – С пафосной ноты доктор Карлофф наконец соизволил перейти на нормальный человеческий язык: – Итак, рассмотрим подробнее, что предстоит исполнить нашему посланцу на его нелегком звездном пути. Обнаружив планету с населенными городами, примерно соответствующими нашему уровню развития, он должен осуществить посадку на это космическое тело. Причем в районе, где плотность населения равна приблизительно нулю, дабы не нанести невольных повреждений и не вызвать мировоззренческого шока. После того как «Прометей» будет обнаружен учеными далекой и цивилизованной планеты…
– Как же, будет, держи карман шире… – опять засмеялся парень, но на этот раз Сольвейг и Гуссейн с
