– Зачем? – Салават ухмыльнулся. – Он тихий.
И отшвырнул Фому к стенке.
Степкин забился в угол и, цепенея от ужаса, глядел на двух страшных людей с гладкими черепами, в забрызганных кровью халатах. Да и люди ли они? Чем больше Фома на них глядел, тем больше в этом сомневался. Люди такими не бывают! И еще эти страшные окровавленные туши…
Салават присел на корточки.
– Ты, чушок, на железе не сиди! – сказал он. – Попку отморозишь. Такую попку беречь надо! – и разразился хохотом. – Острый восточный блюдо знаешь?
Фома быстро замотал головой.
В руке страшного человека непонятно как оказался здоровенный тесак.
– Острый восточный блюдо! – гаркнул он, вертя тесаком перед самым носом бедного педика. – Ножик в жопа! А? – и опять разразился ржанием.
Глаза у Фомы стали совсем белые, мир закружился, и Степкина накрыло спасительное беспамятство. Он даже не услышал, как Череп бесстрастно сказал напарнику:
– Оставь его, Салават. Обгадится.
Отвлекающий маневр Евгения Бессонова был выполнен безукоризненно. Но он никак не мог предположить, что этот маневр вызовет прямо противоположный эффект.
Глава двадцать седьмая
Телефончик Вени Застенова затрендел в самый неподходящий момент: когда Веня, вдумчиво и обстоятельно употребял по прямому назначению белокурую крошку, числившуюся инструктором массажного кабинета в соседнем санатории. Поскольку в инструкциях по этим видам массажа Веня не нуждался, то он просто возлежал, раскинувшись, на краю бассейна, отделанного белой полипропиленовой пенкой и, щурясь от солнца, с удовольствием наблюдал, как, подрагивая грудками, лихо скачет юная массажистка. Наблюдал и ощущал, разумеется. Вообще-то у них было своеобразное пари. Если выигрывала девочка, то она получала приз – зеленую стошку. Если выигрывал Веня… В общем-то он и так, без всякого пари мог делать с ней все, что пожелает. Но Веня любил пари. И в этом он пока лидировал: девочка уже вся лоснилась от пота, а Застенов еще вполне контролировал ситуацию. И долго мог контролировать. Этому приколу его научил Юматов, заслуженно считавшийся в среди хлебаловской братии заслуженным обергросстрахтермейстером.
В общем, звонок оказался совсем некстати. А то, что услышал Веня посредством мобильной связи, – и вовсе некстати, поэтому он жестом велел девочке слинять и лишь после этого потребовал от собеседника повторить сказанное. Тот охотно повторил.
– Объясни своему хозяину, Стена, что чушкарек его – у нас. Просто, чтоб он был в курсе, а то слишком залупонистый он стал, твой хозяин.
– У кого это, у нас? – взвился Застенов. – Ты обзовись, мать твою!
– А ты пошевели извилиной, Стена, – издевательски посоветовали в трубке. – Глядишь, и сам допрешь.
Веня промолчал. Он прикинул, чем может обернуться для Хлебалова похищение секретаря, – и похолодел. Фома знал
– Ладно, Стена, учитывая твою умственную слабость, кидаю подсказку: вспомни, с кем твой борзой шеф в последнее время неуважительно обходится? Ну, дотумкал?
– Ты имеешь, козел! – процедил Застенов и отключился.
А телефон тут же задринькал снова.
– Стена, ты? – завопили в трубке. – Нас гасят, Стена! Хожняка грохнули! Наших половину грохнули! Выручай, Стена!
– Кто? – заревел Веня. – Кто вас гасит?
– Как кто?! – взвыли по ту сторону. – «Тигры», бля! Ты слышишь, слышишь? Стена-а!
Веня в ярости шваркнул трубкой об пол. Упругая пенка смягчила удар: «труба» уцелела. И это было хорошо, потому что телефон Вене был остро нужен.
Но Хлебалову он звонить не стал. Смысл? Григорьич только орать будет без толку. Хозяину не жалобы нужны, а положительные результаты. И Веня даст результаты. На прямую драку идти нельзя – «тигры» сильнее, и на своей территории. Но ответить подлянкой на подлянку – это реально. Тем более что у Стены уже был конкретный вариант.
Веня натянул шорты и набрал номер дежурного:
– Рябого через пятнадцать минут ко мне в кабинет! – приказал он.
Сам Застенов появился в кабинете немного раньше и ввел в компьютер свой личный код. Нужное ему досье оказалось небольшим, но содержащим практически все, что нужно. К приходу Рябого он распечатал две странички: фотографию с личными характеристиками объекта, график перемещений и пару телефонов охранников, которые удалось выяснить. Кроме того, он переговорил с охраной Фомы и выяснил, как эти лопухи его потеряли. Пошел отлить – и пропал. Причем не с чужой помощью, а самостоятельно, смылся через кухню. А трем оболтусам даже в голову не пришло, что «тело» может удрать по собственной идиотской прихоти.
– Что, парень, подняться хочешь? – спросил Веня, когда в кабинете появился Рябой.
Подняться Рябой хотел, очень хотел.
– Тогда слушай! – сказал Застенов и в подробностях изложил тему. – Бойцов подберешь сам, человек пять-шесть, больше не надо. С охраной – как хотите, а ее взять аккуратно. Чтоб волосок не упал! Сделаешь как надо – поставлю на место Хожняка.
– А Хожняк? – осторожно спросил Рябой.
– Не твое дело, – буркнул Веня. Но деликатность бойца ему понравилась, и он снизошел до объяснения. – Он не обидится. Грохнули Хожняка.
– А-а-а, понял, – сказал Рябой и больше никаких вопросов задавать не стал, что тоже понравилось Вене.
– Разрешите идти? – спросил он по-военному.
– Иди, – кивнул Застенов.
Дверь за Рябым едва успела закрыться, как телефон Стены опять зачирикал.
– Застенов? – грозно вопросил в трубке голос Хлебалова. – Ну-ка быстро ко мне!
– Ну вы и мудаки! – яростно цедил Хлебалов. – Такую возможность упустили! И засветились, мать вашу, по полной программе! Ну мудаки! И двое наших дебилов теперь у них…
Хлебалов яростно шлепнул по селектору:
– Фома!
– Фомы Галактионовича еще нет, – пропел нежный голосок.
– Мать его! Где шляется этот хреноглот! – прорычал Хлебалов.
– Николай Григорьич… – начал Застенов.
– Заткнись! – оборвал его Хлебалов. – Антон, ты говори!
– Ну эту проблему мы решим, – сказал начальник «рыбинспекции», Антон Владленович Мушкин, второй год щеголявший в полковничьих погонах, «купленных» ему Хлебаловым.
Кроме него, на «закрытом совещании» присутствовали еще трое: Тиша Кочко, вызванный из Никитска, поскольку – коренной ширгородец и отличный оперативник, Ефим Асланович Юматов и, конечно, Веня Застенов.
– Решишь! – рявкнул Застенов. – Как с москвичом?
– Работаем, – лаконично ответил Мушкин. – Три группы задействованы.
– Не просечет?
– Думаю, нет. Без прикрытия работает. Хотя группа с ним приехала, это точно. Своя, местные только на подхвате.
– И где эта группа? Чем занимается?
– А хрен ее знает, чем она занимается, Николай Григорьич. Ищем.
– Хрен, говоришь? – оскалился Хлебалов. – Так я тебе скажу! Нашу базу на Песчаном она выпотрошила!
