По странному стечению обстоятельств именно в это время зазвонил телефон в кармашке мистера Даймонда.
– Hello, – сказал мистер Даймонд. – I'm afraid Mr. Diamond Briton is in a meeting now. Would you like to leave a message for him?[4]
– A message? No…[5] – проговорила госпожа Павлова.
– You must be joking?[6] – спросила она, бледнея на глазах.
«Мистер Даймонд» покачал головой и улыбнулся.
– Я… – госпожа Павлова быстро огляделась.
Алеша Шелехов угадал ее мысли.
– Надежда, посмотрите на меня внимательнее… – предложил он по-английски.
Госпожа Павлова посмотрела на него, глаза ее сузились, а затем рука ее метнулась вперед и в пустом зале «Русской горки» раздался звук пощечины.
Вышколенный персонал никак не отреагировал, а вот два толстошеих представителя отечественного бизнеса обернулись и поглядели с большим интересом.
Госпожа Павлова судорожно рылась в бумажнике. Найдя купюру в пятьдесят долларов, бросила ее на стол и встала.
– Я больше не желаю иметь с вами ничего общего! – заявила она тоже по-английски и, энергично размахивая сумочкой, направилась к выходу.
«Мистер Даймонд» остался за столом.
Через десять минут госпожа Павлова вернулась.
– Только ради вашей замарашки! – сердито заявила она. – У меня чуть сердце не остановилось!
– Простите! – искренне проговорил Алеша. – Я не думал, что вы подумаете…
– А что, интересно, я могла подумать? – сердито проговорила госпожа Павлова на своем хорошем английском. – Только, что какая-то паскуда меня сдала! За то, что я делаю, у нас в Ширгороде мигом в землю закопают. Хорошо, если мертвой, а не живой. Зачем вообще этот маскарад, Британец?
– Надя, неужели вы предполагали, что я могу появиться в доме вашего дяди со своим лицом и под своим именем? – удивился Алеша. – Тогда, скорее всего, нас закопали бы рядышком. А теперь я уверен, что даже старые знакомые меня не узнают. Ну и… конечно, это была шутка не лучшего толка. Еще раз простите!
– Ладно, – смилостивилась госпожа Павлова. – Прощаю, так и быть. А теперь быстренько поцелуй мне руку и пригласи танцевать. На нас смотрят, и одного из них я знаю. Редкий козел…
К Сурьину они приехали на машине Нади, аккуратном белом «рено». Охрана у ворот племянницу узнала, тем не менее у Алеши, очень вежливо, попросили документы. Американский паспорт произвел нужное впечатление. Охранник глянул на него мельком, извинился и пожелал приятного отдыха.
К дому вела широкая аллея, но не прямая, а извилистая, как серпантин, а деревья по сторонам ее были не какие-нибудь чахлые топольки, а высоченные корабельные сосны, которые выглядели намного старше особняка. Алеша заинтересовался этим несоответствием, и его спутница объяснила, что сначала тут только сосны и росли, поскольку заповедник. Архитектор Сурьина решил их оставить. Для красоты.
«Не только», – подумал Алеша.
Сосны были такой толщины, что не всяким танком завалишь. Следовательно, если кто-то сомнет охрану у ворот и попытается рвануть к особняку, – особо ему не разогнаться. Только перед последним поворотом дорога шла относительно прямо, но только потому, что в конце ждал сюрприз: довольно узкая арка из тяжелых гранитных глыб, увенчанная взлетающим орлом. Размах орлиных крыльев был примерно метра четыре. Если кто-то с разгона не впишется в арку, то каменная птичка, скорее всего, слетит на головы лихачей.
Перед домом уже стояло несколько машин. Суммарной стоимостью за миллион баксов. Маленький «рено» примостился в тени между «брабусом» и его японским родичем.
Особнячок был не слишком высок – два этажа. Причем большинство окон – без решеток.
«Это хорошо», – подумал Алеша.
И тут ветерок донес до него запах псины. Шелехов оглянулся и увидел длинную вольеру, в которой дремало на солнышке не меньше дюжины очень авторитетных собачек. Надо полагать, эти страшилища не всегда находятся за решеткой. Не то чтобы Алеша боялся собак… Но сильно сомневался, что в состоянии голыми руками задушить девяностокилограммового мастифа. Даже одного.
– Пошли, – поторопила его Надя. – Еще налюбуешься.
У входа тоже была охрана. Причем не в пример бдительнее привратников. Алешин паспорт изучили, сверили фото с оригиналом, даже рост, вероятно, прикинули, тщательно проверили въездные визы, глянули на вложенную под прозрачный пластик «книжечку» авиабилета.
– Ты его еще на зуб попробуй! – раздраженно бросила охраннику госпожа Павлова.
Ее реплика была оставлена без внимания. Но работа Ужа и Ленечки проверку выдержала.
На наличие оружия Алешу проверять не стали. Он был почти уверен, что это был не просчет, а просто в контактной проверке не было необходимости. Где-нибудь рядом имелась соответствующая аппаратура.
Посреди зала журчал неизменный фонтан – устойчивая ширгородская мода, державшаяся уже несколько лет. Гостей было не так уж много. Надя знала всех, Шелехов – только одного. И этот один стоил всех прочих, потому что это был лично господин Хлебалов.
– Гайал Даймонд! – знакомясь, повторял Алексей, демонстрируя зубы в туповато-жизнерадостной улыбке. На зубах у него были поставлены накладки, так что улыбка выходила поистине ослепительная. Очаровательная Наденька Павлова при необходимости выступала в качестве переводчицы: мистер Даймонд по-русски знал всего несколько слов, типа «здравствуйте» и «очень рад».
Всемогущий господин Сурьин, друг московских замминистров и московских же генералов, оказался низеньким толстым мужичком с картофельным носом и глянцево-блестящей макушкой. Но костюм на нем сидел безукоризненно и несколько приукрашивал фигуру хозяина, похожую на початый бурдюк с кумысом.
По-английски господин Сурьин говорил намного хуже племянницы, но достаточно, чтобы поинтересоваться о цели приезда мистера в старинный русский город.
– Бизнес, – кратко ответил «мистер Даймонд».
– А какой именно?
«Мистер Даймонд» в некотором замешательстве посмотрел на свою спутницу. Неужели можно вот так сразу говорить о делах? Разве это хороший тон?
Госпожа Павлова пожала обнаженными плечиками: а чего ты ждал?
– Видеопродукция, – ответил «мистер».
– А каков оборот?
– Затрудняюсь ответить. Я – только исполнительный директор.
– И сколько получает исполнительный директор в вашей фирме?
Наденька Павлова рассмеялась.
– Дядя Лева! – воскликнула она. – Это мой гость! Мой, а не твой!
Господин Сурьин тоже изволил улыбнуться. При этом лицо его сделалось похожим на треснувший посередине кусок сала.
– И все-таки, сколько?
– Девяносто девять тысяч долларов, – с достоинством ответил «американец».
– Нормально, – одобрил дядюшка, похлопал племянницу по руке и великодушно разрешил:
– Идите развлекайтесь… Молодежь.
– Дядя Лева, мы пойдем искупаемся? – спросила Надя.
– Купайтесь.
Когда они проходили мимо Хлебалова, тот отвлекся от беседы, которую вел с импозантным и голубоватым директором Ширгородского ТВ, и одарил племянницу Сурьина и ее кавалера пристальным взглядом. Главным образом, племянницу, чья обнаженная вырезом вечернего платья смуглая спина, безусловно, заинтересовала бы любого мужчину нормальной ориентации.
– За мной! – решительно скомандовала Надежда, увлекая Алешу вверх по лестнице.
– Разве бассейн на втором этаже? – осведомился он по-английски.
