«Защищайся! – приказала она себе.– Защищайся!»
Наташа швырнула в нападавшую сумку.
Женщина захихикала. Лицо ее сейчас напоминало шакалью морду, зажатый в руке нож прыгал, выписывая в воздухе петли, а сама она приплясывала, как ненормальная.
Наташа чувствовала себя как бы в полубреду. Шизнувшаяся баба, пытающаяся зарезать тебя ни за что ни про что…
«Защищайся!»
Наташа махнула ногой.
Удар получился вялый, «размазанный», как говорил Андрей. Просто толкнула подъемом голову женщины, даже шапки не сбила. Вреда нападавшей удар не причинил. Жабой-раскорякой та отпрыгнула назад и быстро-быстро замахала перед собой ножом.
– Трепыхаешься, сучка! – зашипела она.– Ну…
«Еще раз! – приказала себе Наташа.– Еще раз, или она тебя убьет!»
В точности как на тренировке, она ударила высокий масаши-гери и, не доведя, бросила ногу вниз, с доворотом, под колено женщины.
И та, не устояв, плюхнулась на задницу.
А Наташа застыла в полной растерянности, не зная, как поступить дальше.
Секунда. Но женщина воспользовалась ею, вскочила на ноги. Глаза ее стали узенькими, как щели в паркете.
– Попишу на хрен! – взвизгнула женщина.
Изо рта ее летели брызги слюны.
«Коротенькая какая»,– почему-то подумала Наташа.
И тут дверь подъезда открылась и внизу басовито взлаяла собака.
«Ненормальная» подпрыгнула на месте, кинулась было вверх, потом, опомнившись, вниз, по ступенькам, на улицу.
Наташа, все еще как бы «плывя», присела на корточки и начала собирать в сумку рассыпавшиеся вещи. Но те снова выпадали через разрез.
Взбежавший на площадку рыжий пес колли сунул длинную лисью морду: не съестное ли?
– Помочь, тетя Наташа? – спросил его хозяин, восьмилетний парнишка с третьего этажа.
«Что же я делаю?» – подумала девушка.
– Нет, спасибо, Сеня, я сама! – машинально ответила она.
«Еще какое спасибо!»
Кое-как Наташа собрала вещи и вошла в квартиру. Заперла дверь. Андрея, конечно, не было.
«Господи! – подумала Наташа, опускаясь на ящик для обуви.– Почему? За что?»
– Дешево отделалась,– без всякого, впрочем, удовольствия произнес Ласковин, помогая Наташе раздеться.
Он мысленно изругал себя, что не приехал вовремя, как обещал. Не веря ни в случайности, ни в «сумасшедших баб с ножами», Андрей с большим удовольствием вытряс бы из мерзавки правду.
Тонкий неглубокий разрез пониже локтя. Царапина, в сущности.
– Плащ, свитер и блузка,– сказала Наташа.– Им досталось в первую очередь.
– Наплюй,– посоветовал Ласковин.– Я тебе новые куплю.
– Зачем? Просто же починить. А на плащ я замшевую заплатку положу. Колечком на оба рукава. Будет очень даже неплохо! Принеси мне, пожалуйста, аптечку.
– Зачем я только тебя учу,– пробормотал Ласковин, помогая девушке забинтовать руку.– Чтобы какая-то пьянь тебя калечила?
– Я растерялась,– проговорила Наташа.– Не ругай меня, пожалуйста.
– Я себя ругаю,– раздраженно сказал Андрей.
– Почему люди друг на друга набрасываются? – спросила Наташа, прижимаясь носом к рукаву его рубашки.– Почему?
– Крысы! – Ласковин погладил девушку по голой спине.– Тебе не холодно?
– Нет. Ты говори.
– Когда крыс становится слишком много, они начинают жрать друг друга, потому что им тесно. А до этого – умные твари и дружные. Как люди,– он усмехнулся.
– И что же делать? – забираясь головой ему под мышку, спросила Наташа.
– Стать очень большой крысой,– с иронией произнес Андрей, обнимая ее свободной рукой.– Или лаской. Как я.
Надо было сказать ей о Коляне. Стала бы поосторожнее. Но теперь – поздно.
– Что-то я проголодался,– проговорил он.
– Сейчас! – встрепенулась Наташа.– Я тебя покормлю.
– Нет, это я тебя покормлю! – возразил Андрей.– А ты будешь лежать на кровати и смотреть телевизор. В качестве наказания.
Вечер они провели вместе.
И Андрей начисто забыл, что собирался съездить узнать, как там дела у отца Егория.
Ночью, лежа в постели рядом с Наташей (девушка уже уснула), Ласковин думал о том, что вынужденное воздержание дается ему намного легче, чем ожидалось. С чего бы это? Возраст?
Этим вечером Наташа написала стихотворение. Странное стихотворение, такое, что не споешь.
Непонятное стихотворение. Непонятное и… нехорошее. Андрею Наташа его не показала. На следующее утро позвонил Корвет:
– Здорово, Спортсмен! Не вдруг тебя вычислишь. Хочешь заработать пять тонн зеленых? Или – десять, если окажешься круче, чем я думаю?
– Замочить кого-то? – спросил Ласковин и засмеялся.
– Это уж как получится! – отозвался лидер «тобольцев» и тоже засмеялся. Дяди шутят.
– Без криминала? – недоверчиво спросил Ласковин. Черт! Пять косых решили бы его финансовые проблемы.
– Чистяк! Твой бизнес, Спортсмен! Считай, работа по специальности!
– Слушаю тебя,– все еще с сомнением произнес Ласковин.
Бандитам, даже таким деловым, как Корвет, он доверял не больше, чем бенгальскому тигру. Деловой, он и есть «деловой». Величина его любви к тебе зависит от аппетита.
Глава двенадцатая
В это утро они с Наташей впервые поссорились. Ласковин даже пожалел о том, что рассказал ей о предложении Корвета. Что может женщина понимать в мужских делах?
Позже, когда ехал к Зимородинскому на дневную тренировку, Андрей уже корил себя за несдержанность. Просто его взбесило, когда Наташа сказала, что пойдет танцевать в кабак. Если ему так уж нужны деньги. Конечно, не пять тонн за раз, но одну в месяц ей уже предлагали. Без интима.
Скажи она это в пылу спора, Ласковин не принял бы близко к сердцу. Но ведь Наташа говорила серьезно.
«Если тебе нужны деньги – я их заработаю для тебя».
Вот тут Андрей повел себя как полный идиот. Взбесился, накричал на нее, под конец хлопнул дверью и уехал. Коз-зел!
Ласковин резко свернул к обочине.
Телефон работал не от кредитки, но Андрей отыскал жетон.
