– Хам! – взвизгнула она.
– Ничего неблаговидного она не совершала, – неожиданно заступилась за мадам Стелла. – И если вам этот белобрысый Пыжик что-то наговорил, так разберитесь сначала.
– Пыжик – это о тебе? – спросил Алик, повернувшись к Алине, и рассмеялся. – Эх, жаль, меня не было с вами на «Пафосе»! Такая чудесная компания!
– Ваш сарказм неуместен, – заметила Стелла. – Немедленно отпустите нас с госпожой Дамирой!
– Да! – обрадовалась смелости Стеллы мадам и добавила, не совсем отчетливо понимая, о ком говорит: – Пыжик – провокатор! Я немедленно заявлю об этом представителю ООН!
– Штуку баксов отдам за то, чтобы в этот момент посмотреть на выражение лица представителя ООН, – пообещал Алик.
Полагая, что никто здесь не будет ее бить и дергать за волосы, Стелла осмелела окончательно.
– Все? – спросила она. – Ваше остроумие иссякло? А теперь позвольте нам уйти!
– Ради бога! – тотчас согласился Алик. – Вас тут никто не держит!
– Зачем уходить? – риторически спросил Бэтмен, щелкая прицельной планкой «калашникова». – Вернуться будет намного труднее.
– А мы не вернемся! – самоуверенно ответила Стелла.
Бэтмен пожал худыми плечами и промолчал. Я поймал себя на той мысли, что начинаю упускать смысл игры. Еще мгновение назад я мог с достаточной степенью вероятности предсказывать ее развитие.
– Не верь им, – сказала мне Лора, вытирая нос платком. – Отец не мог так поступить…
Алина подошла к окну и сорвала с него тряпку.
– Я не могу, – произнесла она. – Мне душно.
Петруха развернулся на крутящемся стульчике и выжидающе взглянул на Алика.
– Ну? Чего ждем?
– Прощайте, господа! – властно произнесла мадам и стукнула каблуком по бетонному полу.
– Прощайте-прощайте! – кивнул Алик.
Стелла, демонстрируя нерушимое достоинство, повернулась кругом и, выставив вперед свою выразительную грудь, направилась к завешанному тряпкой выходу.
– Чао, дурочка! – с мстительной улыбкой сказала она Алине и послала ей воздушный поцелуй. Алина стояла к ней вполоборота, крепко обняв себя за плечи, и провожала Стеллу пустым взглядом.
Петруха вдруг быстро поднялся со стульчика, шагнул к двери, ведущей в подсобку, и с хрустом распахнул ее. Этот звук заставил Стеллу и мадам обернуться. Они остановились в двух шагах от выхода, и лица их менялись быстро и страшно.
Человек, которого Петруха вытолкнул из подсобки на середину «буфета», был избит настолько, что лицо его представляло собой сплошной синяк, черные от запекшейся крови губы распухли, а глаза превратились в узкие щелочки.
С содроганием я узнал доктора Челеша.
Глава 47
– Виктор! – в ужасе ахнула Стелла, закрыв рот ладонью, и кинулась к брату. – Что они с тобой сделали?!
Она упала перед ним на колени, схватила его обезображенное лицо в ладони, а он крутил головой, словно ему было больно.
– Нет, – бормотал он, едва шевеля распухшими губами. – Нет, не они…
– Сынок! – возопила мадам, словно проснувшись, и, выставив вперед руки, танком пошла на доктора. – А мы тебя уже похоронили! Но как эти изверги посмели глумиться над тобой?!
– Внесите ясность, господин Челеш! – попросил Алик, прохаживаясь у окна. – А то у меня от таких эпитетов уже болят уши.
– Это солдаты, – невнятно пробормотал Виктор, гладя руки сестры. – Сегодня ночью… Я смог убежать…
– Любимый! Дорогой! – всхлипывала Стелла, и я впервые видел на ее глазах настоящие слезы.
– Трогательная встреча, правда? – спросил меня Алик. – Слезу вышибает! Счастливая мать обрела сразу двоих детей!
– Что вы такое говорите! – с возмущением произнесла мадам, не зная, как подступиться к Виктору, чтобы не наступить ни ему, ни Стелле на ногу. – Что значит двоих детей? У меня только сын – Виктор!
– Как это вы, мамаша, забыли, что сразу после мальчика у вас родилась еще и девочка? – с ненавистью произнесла Стелла.
– Как?.. Что?.. Как это она родилась?..
– А так, – ответила Стелла. – Виктор мой брат, и хватит разыгрывать спектакль! Конец!
Я всерьез обеспокоился состоянием психики мадам. Лицо ее пошло пунцовыми пятнами, губы мелко задрожали, а на лбу выступили капли пота.
– Вы… – бормотала она, озираясь по сторонам. – Вы все мне лгали!.. Я думала… Мое сердце!.. Мой сыночек!..
