– …выполнено… докладываю по ситуации… автомобиля… не определил… – доносились из трубки обрывки фраз.
– Подожди! – крикнул я, поворачиваясь к жизнерадостному потоку боком. – Ничего не слышу! Перезвони через минуту!
Я сунул телефон в футляр и осторожно, словно через строй детей, пробрался на улицу. Едва я успел сесть в машину и мысленно послать угрозы в адрес Буратино, который так ловко обвел меня вокруг пальца, как телефон опять запищал.
– Докладываю по существу обстановки, – сказал Лом. Судя по голосу, он успешно разобрался с бутылкой виски. – Вашим другом… точнее, его безвременной кончиной, интересовались две особы. Докладываю по порядку. Первым был парень, кудрявый такой, в черной футболке и джинсах. С сумкой, квадратная кожаная сумка. Пытливый такой, прямо за горло брал…
– Какой? – не понял я.
– Ну-у, как сказать… В общем, все очень подробно расспрашивал. Когда это случилось, кто его из воды вытаскивал, что там вместо головы осталось… И все записывал в блокнот.
– Он на машине был?
– Да! Номер я пометил, а вот марку не установил. Старая машина, импортного производства. Бампер помят, одной фары нет.
– Диктуй номер!
– Первая буква – Шэ! Шурик! Потом: восемьдесят шесть – девяносто четыре. Кэ Рэ. Крепленое Розовое. Записали?
– О чем он еще спрашивал?
– Больше ни о чем. Сел и уехал.
– Кто второй?
Я слышал, как спасатель тяжело дышит, тискает в руках трубку, и она трещит, фонит.
– Вторая была баба.
– Кто?! Девушка или старушка? – нетерпеливо уточнил я.
– Девушка.
– Ну?
– Тоже интересовалась, – как-то нехотя ответил Лом.
– Дальше!
– Ну и все.
Мне стало душно, и я открыл дверь нараспашку.
– Послушай, почему я из тебя каждое слово клещами вытаскиваю? – крикнул я. – Подробно: как выглядела, о чем спрашивала?
– Молодая, – ответил Лом. Затем в трубке что-то зашуршало. – В черных очках.
– Блондинка? Брюнетка? – орал я на всю автостоянку. Брюнетки и блондинки оглядывались.
– Да хрен ее знает. Такая… обычная. Вообще-то она в платке была.
– Слушай, ты что-то темнишь! – начал выходить я из себя. – Не вынуждай меня говорить тебе грубости!
– Да не темню я! – вяло попытался оправдаться Лом. – Она все больше про вас спрашивала.
– Про меня? – не поверил я своим ушам. – А что она спрашивала?
– Ну-у… Чего вы тут делали и о чем меня спрашивали, – невнятно и быстро ответил спасатель, словно откусывая от каждого слова кусочек.
– Фу-ты ну-ты! – пробормотал я. – Этого еще не хватало… Послушай, я же чувствую: ты не хочешь мне всего говорить. Она тебе заплатила?.. Ты почему молчишь? Заплатила, да?
– Ну-у… вроде того.
– Сколько?
Я чувствовал, как извивается за своим обшарпанным столом спасатель.
– Да как сказать…
– Я заплачу тебе вдвое больше, чем она, только ты на меня работай. Договорились?
– Какой базар! – с радостью пошел на мировую Лом.
– Ну? Я слушаю!
Собственно, ничего нового он мне не сказал, можно было и не обещать повышения жалованья. Суть объяснений спасателя сводилась к следующему. Вслед за кучерявым парнем, словно по записи, на спасательную станцию поднялась девушка лет двадцати трех, невысокого роста, худощавого телосложения, в темных очках и повязанная поверх прически платком. Одета она была в сарафан, который позволил спасателю хорошо рассмотреть ее ножки. Девушка вела себя настороженно и время от времени кидала в окно быстрые взгляды, словно опасалась, что ее могут здесь увидеть.
Она назвала себя сотрудником уголовного розыска, не предъявив никаких документов, затем заплатила
