– Дай-ка мне руку!
Конгай протянул ему ладонь, а когда Нор ощупал ее, улыбнулся.
– Ты не похож на комедианта,– светлорожденный отпустил его руку.
– От шеста, достойный, остаются такие же мозоли, как и от меча!
– А ты – на простого моряка-воина! – парировал Иром.
– Я был десятником! – сказал светлорожденный.
– Прости, достойный, но и на десятника ты не похож.
– А на кого я похож? – спросил молодой воин. Конгай ему нравился.
– Ты похож, достойный, на светлорожденного Империи. Кстати, следы перстней на твоих пальцах еще заметны.
– Ты с кем-нибудь поделился своими… наблюдениями?
– У меня, светлейший, такой короткий язык, что я сам иногда удивляюсь. Если тебя устраивает обращение «достойный», я сохраню его.
– Буду признателен! – кивнул Нор.– У тебя есть друзья среди ссыльных?
– Двое. Если ты готов положиться на меня, можешь на них рассчитывать! Они – комедианты. Такие же, как и я! – Конгай подмигнул.
– Я рад, что ты с нами, Иром! – честно сказал светлорожденный.– А теперь слушай. Я собираюсь выйти из лагеря!
– Валяй! – ответил конгай, не скрывая своего огорчения.– Ты мог бы стать для нас хорошим вождем.
– Пожалуй,– светлорожденный не обратил внимания на его тон.– И я пойду один. Любой из вас только помешает мне.
– Зря! – Конгай ухмыльнулся.– Даже у хорахша должен быть выбор!
– Помолчи! Я пойду один, и я вернусь. Но прежде ты расскажешь мне все, что видел в джунглях.
– Не желаю тратить слов зря! – нахмурился Иром.– Первый твой шаг в зарослях станет последним.
– Первый? Ты уверен?
– Не первый, так второй или третий! Если ты не сойдешь с дороги, то, может быть, и вернешься. Но в джунглях ядовит каждый шип, а под каждой травинкой тебя ждет чье-нибудь жало. Я пошутил насчет хорахша, хорахшу ты не достанешься. Твои ноги босы, и потому ты умрешь от первой же колючки.
– Вот то, что я хотел от тебя услышать,– удовлетворенно сказал светлорожденный.– Если бы ты еще раз должен был пойти в Лес, что бы ты взял с собой?
– Здесь этого нет.
– А ты пофантазируй.
– Как скажешь,– Иром несколько успокоился, поняв, что северянином движет не одна лишь храбрость.
– Я надел бы высокие сапоги из акульей кожи. Куртку из многослойной паутинной ткани, вроде той, что надевают под кирасу. На голову – шлем, закрытый, хотя… нет, это уменьшит обзор…
– Нор! – подал голос Набон.– Кажется, я знаю, что тебе нужно! Хотя вряд ли здесь такое найдешь. Впрочем, как и шлем…
Светлорожденный быстро обернулся к маленькому конгаю:
– А ты все же расскажи!
– Костюм для охоты на летающих змеек! Маленьких зеленых змеек, что водятся в наших горах. Их яд убивает за пару мгновений, а с десяти шагов они запросто попадают в глаза!
– Никогда не видел этих уродцев! – заявил Иром.
– Если ты не станешь их ловить – никогда и не увидишь. Кстати, они не уродцы, а почти так же красивы, как медовницы. Но намного осторожней. И не трогают человека первыми.
– Зачем же тогда их ловить?
– Их яд помогает от всех, верней, почти всех желудочных болезней!
– Так я и думал, что ты лекарь! – удовлетворенно сказал Иром.
– Костюм! – напомнил Нор.
– Да, костюм. Он из трехслойной паутинной ткани. С шелковой поддевкой. Куртка и брюки. Сапоги из акульей кожи, о которых говорил тебе Иром. Хорошей выделки – чтобы нога чувствовала грунт и камень. Капюшон с клапаном, закрывающим рот и нос. А глаза защищены пленкой из крыльев медовницы.
– А дышать? – спросил светлорожденный.
– Капюшон сшит так, чтобы на шее и плечах оставались складки-карманы. Паутинная ткань пропускает воздух, ты знаешь. А когда двигаешься – костюм тоже «дышит»! Будь у меня необходимое, я сшил бы такой!
– Я видел в бараке старую собачью шкуру! – сказал светлорожденный.
Иром засмеялся.
– Сшей мне из нее сапоги! – Северянин не обратил внимания на смех конгая.
– Без иглы и паутинных нитей? – Набон задумался, потом предложил: – Я могу сделать их на шнуровке! Правда, в дождь…
– На одном из парней я видел крепкую куртку! – сказал светлорожденный.
– Это мой парень! – заявил Иром.– И куртку эту он очень любит!
– Еще бы! – усмехнулся Набон.– Раз ходит в ней в такую жару.
– Не больше жизни? – предположил северянин.
– Он отдаст ее тебе! – заверил Иром.– А штаны?
– Обмотаю ноги шелком. И голову тоже. Жаль, что у нас нет приличного оружия!
– Жаль, что у нас ничего нет! – заметил высокий конгай.– Тот парень, у которого ты хочешь отобрать («Взять!» – поправил светлорожденный) куртку, он – кузнец. Дай ему то, что нужно,– и он даже из ржавого лома выкует пристойные мечи!
– Будет видно! – Светлорожденный взглянул на сгрудившихся в стороне ссыльных.– Займись сапогами, Набон! Пойдем, Иром, поговорим с людьми!
Ворота затворились за спиной Нора. Перед ним лежала расчищенная полоса, а дальше пестрой стеной поднимался Гибельный Лес. Дорога к побережью – узкая щель, сдавленная пышными кронами деревьев. Светлорожденный покачал в руке меч. Оружие оказалось столь же неудобным, как и те сапоги, что смастерил Набон.
Три зеленых ящера – каждый по плечо человеку, выпрыгнули из чащи. Их маленькие головы на тонких шеях повернулись в сторону светлорожденного. Тот сделал шаг, и ящеры мгновенно нырнули в стену растительности.
Нор поправил повязку на голове и двинулся по дороге.
Она была шириной шагов в десять, и широкие черные полосы с обеих сторон защищали ее от атаки растений. Лишь в одном месте ее пересекала толстая лиана. Ствол ее арками выгибался над обочинами, избегая соприкосновения с черным составом.
Зато животные то и дело выпрыгивали на открытое пространство. Но ни одно из них не было крупнее гурамского следопыта [28].
Светлорожденный вспомнил о ящерах и ощутил за спиной тяжесть лука. Последнего лука в лагере: остальные пропали вместе с группой Торса.
«Можно набрать слизней,– подумал Нор. Но тогда надо сойти с дороги!»
Он удалился от лагеря шагов на сто, когда увидел между зарослями просвет. Звериная тропа.
Светлорожденный решился. Перепрыгнув через черную полосу, он вошел в джунгли.
Слова Ирома оказались истиной. Он сделал только один шаг – и хищная лиана обвилась вокруг ноги, пытаясь вонзить в заскорузлую кожу сапога ядовитые шипы.
Светлорожденный поспешно отсек ее мечом. Лиана медленно извивалась на синей траве. Несколько крабиков набросились на нее, отщипывая кусочки черными клешнями. Из земли вынырнул червь и погрузил безглазую голову в вытекающий из разруба коричневый сок.
Сбоку раздался хруст.
Светлорожденный стремительно повернулся… На ветке, на расстоянии двух вытянутых рук, вниз головой висел снежно-белый зверек и глядел на человека круглыми желтыми глазами. Нор перевел взгляд
