возможно!
– Кайр? – спросил Кен-Гизар.
– У меня не было возможности поговорить с царем с тех пор, как мы покинули крепость! Он отказывает мне в аудиенции, хотя есть нечто, о чем я должен сообщить лично Императору.
Чувствовалось, что тысяцкий обижен. Царь не должен так поступать со своим старым соратником!
– А скажи мне, тысяцкий,– вкрадчиво спросил Гронир,– как вышло, что ты оставил царя в опасности?
– Не отвечай, Кайр! – быстро вмешался Шотар.– А ты, Управитель, держи рот на запоре, если ни хрена не знаешь!
– Я только спросил,– пробормотал Гронир.
Шотар был одним из немногих, чье превосходство бывший Алый признавал безоговорочно.
– Ага! Спросил, не предатель ли он?
– Да ладно, успокойся! – пробурчал Гронир.
– Я могу объяснить,– вмешался самериец.
– Обойдемся! – отрезал капитан.– Я сам…
– Нет уж, я объясню! А остальным невредно будет послушать.
И рассказал о том, что произошло в замке, до того как он сам, со стрелой в плече, вывалился наружу.
– Все – правда,– хмуро сказал Шотар.– В том – мое слово.
Некоторое время в павильоне царило молчание. Потом Кен-Гизар спросил:
– А твой родич, что с ним?
– Думаю, что он мертв. Но он выполнил свой долг, раз Фаргал здесь.
– Надо полагать, выполнил,– негромко произнес Кен-Гизар.– Если здесь – Фаргал…
– Что за намек? – Кайр подозрительно посмотрел на посланника.– Если царь очарован, то родич мой тут совершенно ни при чем!
– Я сказал то, что сказал,– спокойно ответил сокт.– А ответь, тысяцкий, верно ли, что этот юноша, его ведь звали Кэр, да…
– Да,– подтвердил удивленный самериец.
– Правда ли, что он был очень похож на Фаргала?
– Сходство было, верно! – не стал спорить Кайр.– Но я бы не сказал, что он был очень похож на царя. Я думаю, в Эгерине найдется не одна сотня парней с таким же профилем, как у нашего Императора.
– Разве твой Кэр был эгерини, а не самерийцем? – спросил Кен-Гизар.– Ты же сказал: он из твоего клана.
– Ну да,– подтвердил Кайр.– Он – сын вождя моего клана. Приемный сын, но это не имеет значения: если вождь счел, что Кэр достаточно хорош, чтобы стать его сыном, значит, не имеет значения, кто его настоящий отец.
– А зовут вашего вождя?
– Хардаларул.
– Почему ты не сказал об этом раньше? – резко спросил Саконнин.
– А кто меня об этом спрашивал? – огрызнулся тысяцкий.– Кэр был моим человеком, а со своими людьми я разбираюсь сам! И сам отвечаю за них. Только царь…
– Считай, что перед тобой – царь! – твердо сказал посланник соктов.– Если Фаргал очарован, Советник Трона говорит от имени прежнего Фаргала.
– Так ли это важно, что наемник Косогубого – приемный сын какого-то вождя? – спросил Шотар.
– Ты же сказал, что он твой кровный родич! – укорил тысяцкого Гронир.
– Какая разница! – с досадой воскликнул Кайр.– Я же сказал: если он оказался хорош как сын для вождя клана, то не может быть плох – для меня.
– Ну теперь-то ты повыше, чем какой-то племенной вождь! – напомнил Шотар.
– Это как посмотреть,– пробормотал самериец.– Может – повыше, а может, и пониже.
– Кто и почему назвал его Змеей? – неожиданно задал вопрос Кен-Гизар.
– Хар-Руд, мой помощник,– ответил Гронир.– И, клянусь Ашшуром, кличка ему подошла! Его меч разил не хуже кобры.
– И кое-кто неплохо подзаработал на его мече,– ни к кому не обращаясь, произнес посланник.
Гронир помрачнел:
– Кого ты имеешь в виду?
– Хотя бы себя.
– К чему столько разговоров о каком-то наемнике? – спросил Шотар.– И как дела с поисками нового царского мага, Советник Трона?
– Есть обнадеживающие новости,– отозвался Саконнин.– Советник Дир говорил с претендующим на должность магом, показавшимся ему достаточно серьезным. Завтра с этим магом буду говорить я.
– Может, отложим решение о чарах, пока не выскажется маг? – предложил Шотар.
– Не стоит,– возразил Кен-Гизар.– Я – не маг. Но могу сказать определенно: тот, кто сейчас на троне Карнагрии, вероятнее всего, свободен от чар.
– Но ты же сам сказал…– начал капитан.
– Что сказал? – перебил Кен-Гизар.– Разве я говорил о чарах?
– Но…– Капитан остановился в замешательстве.
– Это я говорил о чарах,– уточнил Саконнин.
– Теперь, господа мои, я, пожалуй, объясню вам, почему я так долго расспрашивал о некоем наемнике Кэре,– медленно проговорил посланник соктов.– А делал я это потому, что не могу отвергнуть возможности того, что именно Кэр сейчас находится в царских покоях.
– С Фаргалом? – изумился Шотар.
– Вместо Фаргала.
– Вздор! – закричал тысяцкий.– Как может пятнадцатилетний мальчишка выдавать себя за царя? Да все сходство между ними – в чертах лица. Даже волосы у него не черные, а светлые!
– Волосы – это просто,– сказал сокт.– А вот глаза… немного сложнее. Какого цвета глаза были у твоего родича?
– Я не помню, но…
– Серые,– вступил Гронир.– Я помню. Серые. Как у Фаргала. Но я – за Кайра! Невозможно такого мальчишку выдать за нашего царя. Все равно что боевого коня подменить жеребенком-однолеткой!
– И все-таки есть человек, что утверждает: это именно Кэр! – спокойно сказал посланник.
– Я не подвергаю сомнению честность девочки,– произнес Саконнин,– но не стал бы так доверять ее фантазиям.
– Какой еще девочки? – спросил Бренелар.
– Сейчас расскажу,– сказал посланник.
И передал то, что услышал от Ирдик.
– Красивая история,– скептически произнес Шотар, когда сокт закончил.
– Если послушать, о чем говорят женщины на рынке,– еще не такое узнаешь,– ухмыльнулся Гронир.– Бренелар! Как тебе идея о змеечеловеке у тебя под боком? – И хохотнул.
– Я предупредил моих людей,– без улыбки ответил начальник стражи.– Даже если это ложь, я обязан…
– Это не ложь,– мрачно сказал Кайр.– Сам Кэр рассказал мне то же. Слово в слово. Будь начеку, Алый!
Теперь удивился Кен-Гизар:
– Кэр рассказал тебе?
– Ну да. Незадолго до нашего выступления. Потому-то я и подумал: раз Фаргала во дворце не будет, дело может подождать. А теперь царю самое время узнать об оборотне. Жаль, что царь меня не принял… Но в твое предположение, посланник, я все равно не верю!
– Твое право. Только учти, тысяцкий,– женщины, особенно любящие женщины, замечают то, чего не видит даже начальник царской стражи.
