аптеку. Зайдя в темный номер и не зажигая света, он подошел к окну, распахнул его и посмотрел вниз. Милиционеры, стоящие вокруг трупа, подали ему сигнал фонариком… Слишком большой угол, надо смотреть левее. Метров на двадцать левее…
В сопровождении милиционера и администратора следователь вышел в коридор.
– Это какой номер?
– Семьсот семнадцатый, – ответила женщина.
– По этой стороне все номера нечетные?.. Тогда откройте, пожалуйста, семьсот тринадцатый.
– Но он занят!
– А вы постучите.
– Не уверена, что ваше руководство одобрит такие действия, – пробормотала администратор, но все же приблизилась к двери под номером 713.
«И я тоже не уверен», – подумал Пузырьков.
Дверь открыла немолодая женщина в пеньюаре с бледным и перепуганным лицом. Пока администратор объясняла ей причину столь позднего визита, Пузырьков пересек комнату, подошел к окну, открыл его, глянул вниз. Теперь труп находился точно под ним.
Он кинул взгляд на кровать, на которой крепко спал пожилой мужчина в полосатой пижаме, и вышел.
«Первый и последний этажи можно исключить. Остается всего пять».
На шестом этаже пришлось разбудить молодую мать с трехлетней девочкой, а еще ниже – двух кавказцев, которые при виде милиционера быстро и безропотно стали выкладывать на стол паспорта, лицензии на право торговать фруктами, справки из санэпидемстанции, из отделения милиции о проверке и регистрации. Потом, без всякого приказа, они выволокли на середину комнаты свои чемоданы, раскрыли их, а сами привычно встали лицом к стене и завели руки за затылки.
– Не надо, – устало сказал Пузырьков милиционеру, который с интересом принялся копаться в чемоданах. – Пусть спят.
Четыреста тринадцатый номер был закрыт на ремонт, и, судя по слою известковой пыли на ручке, его давно не открывали.
Они спустились на третий.
– Этот номер освободили всего два часа назад, – сказала дежурная по этажу, открывая дверь с табличкой 313.
Пузырьков зажег бра и встал посреди комнаты, рассматривая кровать со смятой постелью, кресло у стены, большое зеркало, платяной шкаф.
– Узнайте, пожалуйста, кто занимал этот номер?
Администратор вздохнула и выждала паузу: а вдруг следователь передумает, и не надо будет спускаться вниз, заходить за стойку, искать в мятой стопке карту гостя.
– Молодая женщина тут проживала, – пришла на помощь администратору дежурная.
– У нас в это время очень многие съезжают, – выдала аргумент администратор. – Идут на московский поезд. Он в час тридцать отправляется…
– Сделайте, пожалуйста, что я вас просил.
Пока администратор с кислой миной ходила за картой гостя, Пузырьков внимательно осмотрел мебель, приблизился к окну, рассмотрел оконные ручки. Потом провел пальцем по подоконнику. На тумбочке, на столе, на трюмо – всюду лежала пыль, а подоконник был стерильным.
– Уже начали прибираться?
– Нет, – честно ответила дежурная и зевнула. – Кто ж ночью прибирается? Четвертый час…
Пузырьков зашел в ванную. Дежурная удивленно смотрела, как следователь копается в мусорной корзине.
– Вы номер принимали?
– А как же! Все по описи, как положено…
– Недостачи не было?
– Да что вы! – рассеянно ответила женщина.
Пузырьков встал на пороге ванной и посмотрел в глаза дежурной.
– Подумайте, пожалуйста, еще раз над моим вопросом. Это важно.
«Какой противный! – подумала дежурная. – Маленький, дотошный, как клоп!»
– Ах, да! – вспомнила она. – Эта женщина забыла на пляже полотенце для ног. Сама призналась, тут же и без скандала оплатила по тарифу: тридцать шесть рублей пятьдесят копеек… Сейчас я вам все покажу… у меня все точно…
Она принялась что-то искать в оттопыренных карманах своего халата.
Пузырьков повернулся к оперуполномоченному.
– Проверьте, пожалуйста, все урны и мусорные баки, которые расположены рядом с гостиницей. Меня интересует вафельное полотенце с пятнами крови…
Видя, что опер несколько замешкался на входе, Пузырьков добавил:
