– Ты говоришь, что Гурули жадный. Но он, между прочим, выплатил мне все баксы по фиктивному счету.
Моргун рассмеялся.
– Эх, дружок, наивный ты человек! Все тридцать тысяч – фальшивые. Но Гурули понадеялся, что поздно вечером и в пьяном виде ты этого не заметишь. Так оно и вышло. Кроме того, эта гиена без согласования с Пиковым взорвала «Ассоль», чтобы убрать тебя и сделать себе имидж мученика и борца за права вкладчиков. Но возмещать ущерб Пикову пока не собирается. Все надеется снять с новых вкладчиков богатый урожай… Ни хрена у него не выйдет. Жаль яхту!
– Эта гиена, между прочим, в одной компании с тобой, – напомнил я.
– Увы, увы! – развел Моргун руками.
Он встал, улыбнулся своей улыбкой, когда глаза превращаются в щелочки, а усы растягиваются во всю ширину лица, и уже другим, грустным и усталым, голосом добавил:
– Договорить нам, наверное, уже не удастся. Хотя скорее всего договорим на том свете.
Он повернулся и пошел к выходу. Два боевика, стоящие рядом с дверью, взяли автоматы на изготовку. Дверь открылась, и в зал вошел Нефедов.
Глава 57
– Стоять! – сказал ему Моргун. – Руки за голову!
Он подошел к Нефедову вплотную и стал ощупывать его с ног до головы. Нефедов поворачивался по его команде то спиной, то боком, пока наконец не увидел нас. Он ничего не сказал, но в его взгляде было достаточно крепких выражений в мой адрес.
– Можете опустить руки, – сказал Моргун, закончив обыск и просматривая удостоверение личности, которое он нашел в кармане плаща Нефедова.
В зал выкатился Милосердов. Он, должно быть, очень хотел казаться целенаправленной и решительной личностью. Быстро подошел к Нефедову, остановился в трех шагах от него.
– Значит, так, – сказал Милосердов. – Разговор наш будет коротким и, надеюсь, плодотворным. Два миллиона долларов наличными, автобус с пятью полными канистрами бензина и средствами связи и готовый к вылету самолет с экипажем в аэропорту Внуково.
– Доллары мы сумеем доставить вам уже к утру, а автобус… – начал Нефедов.
Но Милосердов не дал ему договорить:
– Не к утру, а немедленно, в течение часа! И не надо говорить мне, что в Москве все банки ночью закрыты.
– Хорошо, – ответил Нефедов. – С долларами я постараюсь решить вопрос как можно быстрее. Сложнее будет с самолетом. Проблема в том, что сейчас нелетная погода.
– Меня это не останавливает. Я разрешаю экипажу взять с собой парашюты. Если самолет из-за дождя начнет падать, я позволю летчикам покинуть борт.
– Но вы должны понимать, что подготовка самолета к вылету потребует некоторого времени.
– Я это понимаю. Экипаж будет готовиться к вылету, сидя в своих креслах, а техники должны все подготовить до нашего прибытия. Снимайте с рейса любой готовый к вылету самолет… Господин Нефедов! Давайте заканчивать излишне затянувшийся разговор. Жизнь этих людей, – он кивнул на строй, – зависит только от того, насколько точно вы выполните наши требования. Не советую вам идти напролом и проливать кровь невинных людей. История не простит вам грубости. Будьте умнее, отпустите нас вместе с самолетом восвояси!.. Все! – подытожил Милосердов. – Мы с вами прощаемся. Все остальные разговоры – только по телефону, а потом – по рации.
– Секундочку! – поднял руку Нефедов. – Чтобы сдвинуть с мертвой точки ситуацию, я предлагаю вам сделать первый шаг.
– Я должен сделать первый шаг? Я ставлю условия и должен делать первый шаг?
– Но я не могу прямо сейчас, сию же минуту выложить перед вами деньги! Чтобы банк выдал нам такую сумму, банкиры должны видеть, что имеют дело не с сумасшедшими фанатиками. Отпустите хотя бы половину заложников, и я обещаю вам, что через час вы получите два миллиона долларов.
– Что?! Половину? Вы наивный человек, Нефедов! С вами невозможно вести переговоры. Я требую, чтобы к нам пришел более влиятельный и деловой человек, чем вы.
Он повернулся и пошел к красной двери, боевики наставили в грудь Нефедову стволы автоматов. Нефедов вдруг крикнул:
– Милосердов! Я согласен сделать первый шаг.
Тот обернулся, но не подошел.
– Конкретнее.
– Я немедленно передаю вам один миллион долларов взамен двух заложников.
Я понял, кого имел в виду Нефедов. Анна взглянула на меня, я – на нее.
Милосердов сделал шаг к Нефедову.
– Сначала деньги, потом заложники.
– Но…
– Никаких «но»! Или вы принимаете мои условия, или нет.
– Я принимаю ваши условия.
