– На Петроградскую,– машинально ответила Даша.
– А я к себе, на Крестовский,– обрадовался Вячеслав Сергеевич.– Поедемте! – И бережно, но решительно подхватил Дашу под руку. Пахло от него хорошим лосьоном и дорогой кожей. Запах, который всегда нравился Даше.
Ого! Черный «мерс». Тонированные стекла, породистый глянец лака.
– Сюда, Дашенька! – Вячеслав Сергеевич распахнул заднюю дверцу, сам, обойдя машину, сел рядом.
– Здравствуйте,– сказала Даша водителю, брюнету с курчавой бородкой.
– Здравствуйте! – В зеркальце над лобовым стеклом сверкнула белозубая улыбка.
Шея водителя густо заросла волосом.
– Поехали, Ахур,– деловито распорядился Вячеслав Сергеевич.
«Мерседес» плавно тронулся с места.
– Дашенька, я чувствую: вы – человек, ценящий прекрасное. Хотите покажу вам одну любопытную вещицу? Недавно приобрел…
– Только никаких подарков! – с улыбкой предупредила Даша.
– Ну что вы, милая моя! – Круглое лицо Вячеслава Сергеевича озарилось улыбкой.– Мы же с вами не настолько знакомы, чтобы я позволил себе подобное. Вот вы меня даже не узнали! – Толстяк добродушно засмеялся, порылся в кармане, достал мешочек из алого бархата, развязал и выкатил на ладонь красный прозрачный камень размером с голубиное яйцо.
– Это что, рубин? – не очень уверенно спросила Даша.
– Отнюдь нет. Гранат. Но редчайшего оттенка.
Он поднял ладонь на уровень собственных глаз.
– Вы только взгляните, Дашенька, какая причудливая игра света!
Даша, прищурившись, посмотрела на камень, увидела его отражения в глазах Вячеслава Семеновича. Неожиданно эти отражения увеличились, слились с камнем, на Дашу надвинулся один огромный пламенеющий красным глаз – и она потеряла сознание.
Даша очнулась. Сначала она почувствовала запах. Очень неприятный и очень знакомый. Не вспомнить. Такое ощущение, что кто-то рылся у нее в памяти и все перемешал. Девушка приоткрыла глаза – и тут же прищурилась: прямо в лицо бил белый неестественный свет. Секундой позже она ощутила холод. Сначала – спиной. Потом – всем телом. Даша попробовала перевернуться набок. Не получилось. Удалось лишь повернуть голову. Рядом с Дашей, на соседнем столе, обитом серой оцинкованной жестью, лежал труп молодой девушки. Ее светлые волосы в беспорядке рассыпались по столу, а голова вздернута продетым в гортань стальным крючком. От подбородка вниз, через грудь и брюшину, шел продольный разрез, причем края его были аккуратно зафиксированы для свободного доступа в грудную и брюшную полости. Судя по состоянию кожи, труп относительно свежий, но запах, естественно, присутствовал.
«Я – в морге,– подумала Даша.– И жива. И те, кто меня привез сюда, знают, что я жива. Мертвых не привязывают к столу».
Даше не так давно исполнилось девятнадцать, но ее жизненного опыта хватило бы на вдвое больший срок. Ума и хладнокровия тоже хватало. Вскрытое тело ее ровесницы, уложенное рядышком, по замыслу привязавших Дашу к столу, должно было повергнуть ее в шок и сломить ее волю. Наверное, так бы оно и вышло. Если бы Даша когда-то не училась на медсестру.
Всплыло в памяти круглое добродушное лицо Вячеслава Сергеевича.
«Вляпалась, как дурочка!» – обругала себя Даша.
Что ж, оказывается, предупредительный толстячок, так хорошо осведомленный о делах фирмы, о ней, Даше, знает далеко не все. Например, не знает, что у нее – диплом хирургической медсестры.
Даша неожиданно для себя разозлилась. И даже чуть-чуть согрелась от этого. Страх прошел. Самое страшное с ней уже произошло. Когда они с Иркой чуть не потеряли самое главное. Себя.
Их вытащили. Должно быть, Бог тогда позаботился о двух глупых девчонках. Позаботится и сейчас. Ей не посмеют причинить вреда! Кому угодно, только не ей!
– Проснулась, красавица? – произнес рядом приятный баритон.
Даша быстро повернула голову и увидела чернявого «водителя». Рядом с ним возникла круглая физиономия Вячеслава Сергеевича.
– Ага! – удовлетворенно проговорил толстяк, опустил руку на Дашин лоб, крепко прижал ее голову к столу.
Даша зажмурилась – свет бил прямо в глаза.
Толстяк пальцем оттянул Дашино веко, хмыкнул.
– Смелая девушка,– одобрительно изрек он и убрал руку.– Ахур, друг мой, выключи люстру.
Лампы погасли.
– Смелая девушка,– повторил толстяк.– И неглупая. Знаешь, почему ты здесь?
Даша молча мотнула головой. Молча, потому что боялась: голос дрогнет. Не столько от страха, сколько от холода. А на улице жара под тридцать… Схватить насморк в такую жару…
– Видишь, Ахур, она нас не боится. А может, мы – маньяки? – произнес Вячеслав Сергеевич с добродушным смешком.– Не веришь? Правильно. Мы не маньяки. Хотя мой друг Ахур,– кивок в сторону черноволосого,– большой затейник, когда дело касается молоденьких девочек и… – толстяк сделал интригующую паузу и подмигнул: – …мальчиков.
«Затейник» широко улыбнулся.
«А красивый мужик! – возникла у Даши совершенно неуместная мысль.– Только очень волосатый. Как шимпанзе».
– Не стану врать, что желаю тебе добра,– сказал Вячеслав Сергеевич. Словно невзначай, он начал расстегивать Дашину блузку.– Я никому не желаю добра. Мои американские друзья дали мне имя – Дефер. Ты ведь знаешь английский, зайка? – Его пальцы уже гладили Дашину грудь, теребили сосок. Пальцы были теплые и умелые.– Ты незаурядная девочка,– продолжал толстяк (брюнет за его спиной ослепительно улыбался).– Я сожалею, что ты – не одна из нас.
– Пока! – черноволосый красавец Ахур поднял палец.
– Может быть,– согласился Дефер.– Мы никого не принуждаем.
– Мы просто предупреждаем,– певучим баритоном поддержал брюнет.
Рука толстяка нежно ласкала Дашин живот.
– Но не следует нам мешать,– произнес Дефер ласково.
Пальцы его правой руки перебирали волоски на Дашином лобке, а в левой появился скальпель.
Даша напряглась…
– Не следует,– повторил толстяк и убрал правую руку.
Скальпель мелькнул в воздухе – и Дашины кисти освободились.
Она немедленно села и застегнула блузку.
Трудно сказать, чего она стеснялась больше,– обнаженной груди или лилового синяка на животе.
– Может, и ноги отвяжете? – сердито спросила она.
– Может быть.– Толстяк провел ладонью по Дашиному бедру, покрытому пупырышками «гусиной кожи».
Даша подавила желание сбросить его руку.
Черноволосый Ахур шагнул к столу с другой стороны, дотронулся до Дашиной шеи. Вот его руку Даша перехватила и яростно вдавила большой палец в болевую точку. Черноволосый даже не попытался освободиться, наоборот, улыбнулся еще шире. Боль, похоже, доставляла ему удовольствие.
«Точно, псих!» – подумала Даша.
А вот толстяк на психа не похож.
– Я жду! – высокомерно произнесла Даша.– Что вам нужно?
– Минутку, царевна,– проворковал толстяк.– Ах, какой материал! Верно, друг мой?
– Несомненно! – Брюнет облизнул ярко-красные губы.– Может?..
– Нет! – отрезал Дефер.
Даша вздрогнула. Голос Вячеслава Сергеевича, до этого мягкий, как бархат, неожиданно стегнул
