Огромная тень неслась по голубой ряби. В прозрачной воде Унгат видел косяки рыб. Вот стайка рассыпалась, когда длинное акулье тело метнулось из глубины. Дракон закричал, пал совсем низко, растопыренные когти вспенили воду, но акула успела, извернувшись, уйти вниз, а дракон взмыл вверх, нисколько не огорчившись. Он был молод и любил поиграть. А будь голоден, охотник глубин уже корчился бы в когтях охотника небес.
Темное облачко показалось впереди. Земля. Черная Твердь. Спустя четверть часа берег приблизился, и Унгат узнал место.
«Возьми к югу,– попросил он.– Еще сотни полторы миль – и всё. Ты голоден?»
«Устал».
«Уже скоро. Поднимись повыше».
Дракон набрал высоту. Теперь земля лежала под его правым крылом. Слева – пенное море Зур, а еще дальше – берег Конга. Туда Унгату путь заказан. Пока.
– Я нашел тебе проводника! – прямо с порога сообщил Спот.
Данил чистил кольчугу. Эта работа требовала времени и тщания. В отличие от большинства благородных Империи Данил всегда проделывал ее сам. Поскольку одно из правил Мангхэл-сёрк гласило: мастер любит орудия своего мастерства. Доверить уход за оружием слугам – все равно что позволить им кормить боевого парда.
Светлорожденный не стал учить бесцеремонно ввалившегося в комнату хуридита хорошим манерам. В конце концов, это дом спотовой подружки, а Данил не потрудился запереть дверь.
Светлорожденный поднял кольчугу на вытянутых руках, встряхнул, убедился, что она смазана как подобает и сырость Хуриды не попортит металл даже там, где вражеское оружие содрало защитное покрытие.
– И лучше бы тебе поторопиться, господин! – Спот сбросил мокрый плащ на распялки у камина.– В Запоре неладно.
– А что случилось? – спросил Данил, отложив доспех, чтобы завязать шнурки подкольчужника.
– Заварушка! – Хуридит вытер о занавеску мокрые руки.– Три десятка монахов, переодетых монахов,– заметь! – он поднял палец,– разгромили «Теплое местечко».
– Что такое «Теплое местечко»? – Данил зашнуровал куртку, натянул кольчугу, разгладил ее, встряхнул плечами.
– Харчевня,– пояснил Спот.– Мы там ужинали вчера. Монахи искали тебя, господин. И среди них – тот самый Дорманож из Ригана. Ну здоров он драться, я скажу! Шестерых ребят Кривого Ножа на раз положил! – В голосе проводника сквозило восхищение.– Нож рвет и мечет. Грозится сделать из монахов фарш для своих пардов. Здесь, мол, им не Воркар!
– Сделает? – заинтересовался Данил.– Или болтовня?
– Треп,– Спот махнул рукой.– Думал бы мстить – не болтал бы. Кишка у него тонка против монахов. Это ему не здешние святоши, мешки с жиром. Собирайся, господин. Садись в седло и прощай Засов!
– Ты уверен, что это был именно Дорманож?
– Сам не видал,– признал Спот.– Но описали: точь-в-точь он. Такого не спутаешь. Так что забирай девушку, господин, и трогай. В горах за тобой не угонятся. Пусть-ка поищут провожатого после вчерашнего! У всех наших на них зуб!
– А не хотят ли твои друзья попробовать, крепки ли у монахов шеи! – Глаза Данила блеснули.
– Не-е, господин, не выйдет.– Хуридит покачал головой.– Это ты – вольный зверь, а нам здесь жить.
Но Данилу очень не хотелось отказываться от подарка Судьбы. Монах, на котором кровь Руджа!
– Пошли, господин! – торопил Спот.
– Постой.– Мысли светлорожденного потекли по новому руслу.– Скажи, где остановились монахи?
– Ясно где. В здешнем обиталище.
– И крепкое место?
– И не думай, господин! – Спот закатил глаза.– Только измором взять!
Но светлорожденный уже принял решение:
– Я должен взглянуть. А лучше… Устрой мне встречу с Кривым Ножом!
– Лучше бы тебе уехать, господин. В таком крохотном городишке тебя живо выследят. Да и схватят. А Сожри-Всё с меня кожу живьем сдерет! – добавил проводник с некоторым опасением.
– Ну схватить-то меня не просто,– усмехнулся Данил.
Но тут же помрачнел, вспомнив о Ниминоа.
– И дня не пройдет! – уловив перемену в настроении светлорожденного, с горячностью воскликнул Спот.– Выследят! Или продаст кто!
– Нет,– отрезал Данил.– Приведи ко мне Кривого Ножа.
– Лучше я тебя к нему отведу,– мрачно сказал проводник. Он-то надеялся наконец избавиться от северного демона! – Нож – человек гордый. Не беспокойся, я тебя осторожно проведу. Погода такая, вишь, крыса из норы не выглянет.
– Так пойдем,– Данил накинул плащ.– Не теряй времени.
Однако, как ни торопился светлорожденный, а решил сначала заглянуть к Ниминоа.
Стукнув дважды в дверь, сказал: «Это я, Данил» – и вошел.
Девушка сидела на краю постели с иглой в руке. Подшивала платье, недавно бывшее ей впору. У Данила сердце защемило от этого зрелища.
– Доброе утро, господин,– проговорила Ниминоа.
– Доброе. Зови меня Данил. Пожалуйста.
Ниминоа кивнула и опустила глаза. Данил, хоть и собирался всего только сообщить, что уходит, опустился на стул.
– Риганские монахи в городе,– сказал он.– И Дорманож. Попробую вернуть долг. Ты только не бойся – я им не по зубам!
– Я не боюсь,– спокойно ответила девушка.
– Со мной сотня монахов не совладает,– сказал светлорожденный.
Прозвучало хвастливо, и он решил пояснить:
– Все сто не подойдут, места не хватит, а кто подойдет – тех уже можно не считать.
Тоже походило на хвастовство, и Данил смущенно умолк.
– Ты удивительный воин,– мягко произнесла Ниминоа.– Мне спокойно, раз ты оберегаешь меня… Данил.
Светлорожденный ощутил ком в горле. Он быстро встал, коснулся мимоходом волос Ниминоа, велел: «Запрись!» – и покинул комнату.
Спот провел его крысиными лазейками через полгорода – к нужной двери, постучал хитрым стуком. Дверь незамедлительно открылась, и пара дюжих парней встала на пороге.
– Спот,– сказал проводник.
– Видим, не слепые,– отозвался один из черноповязочников.– Этот – кто?
– Человек,– с нажимом ответил Спот.– В почете, так что помалкивай. Нож тут?
– А где ж ему быть! Сидит, ногти грызет да грозится монахам яйца пооборвать! Как бы не заболел!
Второй крепыш фыркнул.
– Веди к нему,– распорядился Спот.– Брат наш,– кивок в сторону Данила,– ему навроде лекарства будет.
Вошли в просторную жарко натопленную комнату. Данил по привычке сбросил мокрый плащ на руки одного из головорезов. Тот принял, некоторое время раздумывал, решил: должно, гость действительно в большой силе – и повесил плащ у очага.
Кривой Нож, длинный, как жердь, с острым подбородком и свернутым набок носом, на Данила посмотрел с интересом.
– Тот? – спросил Спота.
Проводник кивнул.
– Демон,– одобрительно сказал атаман.
Он знал Смерть-Бочку.
