людишки, неспособные на сильные поступки. К таким ты причисляешь и меня. Тебе все в жизни доставалось легко – деньги, красивые женщины, слава. Удача сама падала тебе в руки. Я – твоя полная противоположность. Я неудачник, и жизнь моя – одна сплошная драма. Но я не баран, не безвольная тряпка, как ты меня называешь. Со мной случилась беда – я «сел на иглу». Невероятно, но ты об этом даже не догадываешься. Ты считаешь, что я обыкновенный пьяница. Твоя природная тупость и близорукость не позволяют тебе рассмотреть, какие чудовищные усилия я прилагаю к тому, чтобы оставаться человеком. Я борюсь с собой, я отвоевываю у наркотиков день за днем и становлюсь сильнее. А ты тупеешь и превращаешься в скотину. В этом наше с тобой различие: я поднимаюсь, а ты падаешь. Через год, когда ты будешь читать это письмо, меня рядом с тобой не будет. Уверен, что я буду твердо стоять на ногах и, конечно, не зависеть ни от кого. Я пишу это для того, чтобы ты, оглянувшись назад, понял, кто кем был и кто кем стал».
Лера положила записку на стол и посмотрела на меня.
– Все правильно, – произнесла она задумчиво. – Я так и думала. – Что ты думала? – спросил я, просматривая откровения Плосконоса.
– Что Плосконос наркоман. Конечно же, он очень испугался, когда записка попала в руки Виолетты. Понятное дело: если о его пристрастии узнают в фирме, то выгонят моментально. А это в его ближайшие планы явно не входит. Вот он и попытался отобрать ее силой.
Я читал пафосное пожелание, написанное от имени Плосконоса Виолеттой.
– А вашу мадам, после удара ухом о косяк, осенило заняться выгодным бизнесом, – произнес я. – Плосконос скорее всего уже выкупил у нее свои откровения. А чтобы восполнить недостачу вещественных доказательств, Виолетта подменила недостающую записку вот этой фальшивкой про Чечню. Других объяснений просто быть не может.
Посреди стола осталось лежать роковое пожелание. Я еще раз посмотрел на время, когда оно было отпечатано – двадцать часов тридцать минут. То есть сорок минут спустя после того, как дворник сочинил последнее, седьмое пожелание.
– Постарайся быть предельно точной, – сказал я. – Что было после того, как дворник сотворил свое пожелание и вышел из подсобки?
– Марко вынес бутылку в гостиную, загнал в горлышко пробку, обвязал ее проволокой и сказал, что пойдет к себе и подыщет для бутылки подходящий полиэтиленовый пакет.
– Не обратила внимание, который был час?
– Восемь, – уверенно ответила Лера. – По телевизору начались «Вести».
– Что было потом?
– Ничего особенного, – ответила Лера. Ее руки не находили себе места, и она начала снимать и надевать кольцо на палец. – Кто-то погасил в гостиной свет, зажег свечу. Дворник пригласил меня на танец. Плосконос – Ольгу. Виолетта курила. Кика все хлебом давилась и водку стаканами глушила.
– Марко к вам спустился?
– Нет. В гостиной он больше не появлялся.
– А к нему кто-нибудь поднимался?
Лера пожала плечами:
– Откуда я могу знать? Я потанцевала и села за стол. Там я нашла такие вкусненькие помидорчики – пальчики оближешь!
– Но ты же должна была видеть, кто выходил из гостиной!
– Выходили почти все. И Ольга выходила, и Кика, и Плосконос. Только дворник от стола не отходил, он все на водочку налегал. Это я хорошо запомнила.
– Теперь расскажи, как ты оказалась у Марко и в котором часу это произошло? – перешел я к самому трудному для Леры вопросу.
– В гостиной сильно накурили, и мне стало душно, – медленно произнесла Лера. – Я вышла на лестничную площадку, но там тоже было накурено. Тогда я поднялась на один пролет – там было окно приоткрыто и гулял свежий сквознячок. Я стояла там минут пять, как вдруг на верхней площадке открылась дверь и на лестницу выскочил Марко.
– Выскочил? – переспросил я.
– То есть вышел. Но очень быстро, решительно. Увидел меня и сразу остановился как вкопанный.
– Как он выглядел?
– У него лицо было злое. Увидел меня и говорит: «Зайди ко мне!»
– Ты не испугалась?
– Я испугалась, когда увидела на полу в его комнате разбитую бутылку и раскиданные записки.
– А почему ты испугалась?
Кажется, мы подошли к самому главному. Лера начала покусывать губы. Я смотрел, как она теребит кольцо, и думал, что так можно и палец оторвать.
– Я поняла, что он догадался, какая записка моя.
– Дальше!
Лера часто и тяжело дышала.
– Марко спросил меня, что я имела в виду под словом «сюрприз».
– И ты сказала?
