оставшиеся в руках Виолетты записки.
– Следующее! – проворковала Виолетта, отхлебнула из бокала воды и поднесла к глазам лист. – «Я хочу напомнить вам, милые мои, что халява не бывает вечной. За все надо платить. Не стоит надеяться, что сильный и богатый Марко всегда будет рядом, как палочка-выручалочка…»
– Ну все! – перебила ее Ольга. – Хватит! Дай бумагу сюда!
– Это почему же?! – не скрывая восторга, спросила Кика. – Очень интересно, с какими мыслями принимала гостей радушная хозяйка.
– Тебя, между прочим, никто сюда не приглашал! – вспылила Ольга и протянула руку Виолетте. – Дайте сюда!
– Сядь, – тихо произнес Плосконос и, стараясь делать это незаметно, потянул Кику за рукав.
– Пардон, – возразила Виолетта и на всякий случай придвинулась ближе ко мне. – Я все-таки дочитаю… «Вы присосались к нему, как пиявки. Вы готовы на любые унижения, лишь бы угодить ему и собрать крошки с его стола. Не думаю, что через год кто-либо из вас переступит порог моего дома. Не дождетесь дармовщины, господа! Не думайте, что вы самые хитрые и изворотливые. Я все вижу и все понимаю».
Виолетта с кривой ухмылкой подняла глаза на Ольгу и протянула ей лист.
– Возьмите, ясновидящая вы наша. Это ничего, что я съела лишний кусочек буженины?
– Заткнитесь, – выдавила из себя Ольга, комкая в руке лист. – Здесь все правда, потому вы и беситесь от злости. Посмотрите на себя! Гиены, окружившие труп льва! Думаете и дальше кормиться за его счет? Этот номер не пройдет!
Распаляясь, она повернулась лицом к Плосконосу, который под гнетом ее взгляда просто продавил стул.
– Ты, наркоша, уволен! Можешь забыть адрес фирмы навсегда.
Она вытянула палец в сторону Кики.
– Тебя, дорогая моя, я попрошу уйти из моего дома не позднее шести часов утра и никогда сюда больше не приходить.
Ольга перевела взгляд на меня.
– Тебя я тоже попрошу покинуть мой дом. В твоих услугах я больше не нуждаюсь… Остальные, кого я приглашала, могут остаться здесь до приезда милиции. Разрешаю вам доесть все, что здесь лежит, и даже унести с собой.
– Ура-а-а! – крикнула Виолетта и захохотала. – Да здравствует халява! Наливайте же, что вы все притихли! А я пока дочитаю до конца. Что у нас тут осталось? «О-а-щ-ш-ц-у…» Ничего не понимаю! Наверное, дорогая хозяюшка, это литературные потуги вашего покойного мужа!
– Что он там написал? – поморщилась Кика, протягивая руку с бутылкой, чтобы налить мне.
– Можешь ознакомиться, – ответила Виолетта, небрежно швыряя лист на середину стола. – Ой, смешно. Мы, как идиоты, старались, шевелили извилинками, а Марко просто плюнул на клавиатуру, в результате чего там чего-то замкнуло, и получился вот такой текст. Он вовсе не собирался закапывать бутылку. Он хотел узнать, что мы о нем думаем. И узнал, царство ему небесное…
– А что там еще осталось? – спросила Лера, молчавшая все это время.
– Остались две записочки, – произнесла Виолетта. – Должна признаться, что одну из них написала я, пытаясь спасти репутацию нашего несчастного кайфолюба. Увы, фокус не удался. Зоркий сыщик поймал меня, так сказать, с поличным.
Тем же движением Виолетта отправила очередной лист на середину стола.
– И вот мы приблизились к самому интересному, – торжественным голосом проговорила Виолетта. Все притихли. – Осталась та самая писулька, которую мы нашли в руке усопшего Марко. Но всех борзописцев мы уже вроде как перечислили. Может, наш уважаемый сыщик прояснит ситуацию?
– Это написал один из вас, – сказал я.
– Гениальная мысль, – съязвила Виолетта. – Может, вы даже назовете имя?
– По-моему, всем давно понятно, что это написала Лера! – решительным тоном вставила Ольга. – Доверять в этом случае надо не компьютеру, а логике.
– Что это ты, хозяюшка, слова не даешь сказать нашему Эркюлю? – возмутилась Виолетта.
– Он уже очень много говорил со мной на эту тему, – ответила Ольга, гневно сверкая глазами в мою сторону. – И утверждал, что это сделала Лера!
– Утверждал? – уточнил я.
– Вот видите! – Виолетта кивнула на меня. – У него теперь иная версия.
– Нельзя верить человеку, у которого мнение меняется каждые полчаса! – громко произнесла Ольга.
Виолетта, по собственной воле ставшая своеобразным буфером между мной и Ольгой, постучала вилкой по бокалу и покачала головой.
– Мы понимаем твои чувства, милая, – с притворным сочувствием сказала она Ольге. – Мало приятного, когда в приличном обществе открыто обсуждаются такие интимные подробности, как… – Виолетта опустила голову, глянула на текст, чтобы быть точной, – подслеповатые глазки, отвислые щеки и потные липкие руки, омерзительный рыхлый животик…
– Заткнись!! – криком перебила ее Ольга. – Ты оскорбляешь убитого человека!!
– Господь с тобой, что ты! – побожилась Виолетта. – Разве я оскорбляю его, так сказать, светлую память? Я просто высказываю мнение, что столь целомудренное существо, как Лера, не могло знать всех
