она бормочет. Марго закинула мою куртку себе на плечо и, весьма довольная собой, пошла к реке. Она запела какую-то легкомысленную песенку и стала прыгать на цыпочках с камня на камень.
Я занялся заготовкой дров и разведением костра. Крот некоторое время молча наблюдал за мной, потом принялся помогать.
– Надеюсь, вы не считаете, что я хотел убить Марго? – спросил он, вместе со мной поднимая большую сухую корягу. – Сказать такое! Я даже растерялся. Вы знаете, бывают обвинения настолько абсурдные, что невозможно даже возразить… Да, я не скрываю, Марго не вызывает у меня симпатий. Но убить! Ужасно… Это каким же надо быть жестоким и бессердечным человеком, чтобы послать человека на заведомую смерть!
– Лобский, отпустите, пожалуйста, конец ветки! Вы же повисли на ней!
– Да, да, извините!.. Эти разбросанные по лесу обломки, этот кусок фюзеляжа, застрявший в расщелине – все это буквально затуманило мне мозги. Мне захотелось немедленно и решительно действовать. Это теперь я понимаю, что в этом дремучем лесу нет и не может быть никаких объектов цивилизации. Только к финишу, и чем быстрее, тем лучше!
Я свалил сушняк рядом с каменной хижиной и стал ломать хворост. Крот сел рядом и принялся в задумчивости перекатывать из ладони в ладонь камешек.
– А Марго использует любой повод, чтобы оскорбить, унизить, – сказал он, продолжая развивать свои мысли, большую часть которых я не слышал, потому как они не были озвучены. – Цинизм вообще присущ современной молодежи, а Марго в особенности… Знаете, она очень напоминает мне мою бывшую жену.
Я обложил горку хвороста камнями, чтобы не задуло ветром, и чиркнул зажигалкой. Пламя потекло по сухим веткам, словно расплавленное золото.
– До сих пор не могу понять, зачем она вышла за меня замуж, – продолжал Крот, все более погружаясь в воспоминания. – Она обожала смеяться надо мной. Самым любимым ее занятием было перечислять мои недостатки при гостях. Гости смеялись, всем было весело, а моя благоверная весь вечер была в центре внимания. Я потом спрашивал у нее: если я такой смешной и неуклюжий, то зачем ты живешь со мной? Найди себе кого-нибудь другого! А она мне цинично отвечала: я как раз этим и занимаюсь… Язык у нее был острый, сарказм так и переливался через край. Ее раздражало во мне все. Когда я был младшим научным сотрудником, она терзала меня вопросами, почему у меня нет ученой степени. Когда я стал доктором наук и возглавил Институт ядерных технологий, она начала донимать меня скандалами, требуя, чтобы я перешел на работу в министерство. Чего бы я ни добивался, ей было мало. Ее не устраивала площадь нашей квартиры; ей не нравился пейзаж, который открывался из окон нашей дачи; ее раздражала моя служебная «Волга»…
Я ломал палки и подкладывал их в костер. Крот смотрел в огонь, его глаза блестели.
– Самое тяжелое унижение то, которое испытываешь в семье, – тихо говорил Крот. – Профессия требует строго ограниченного набора качеств, по которым тебя оценивают сотрудники. Пришел в кабинет, отыграл свою роль и ушел. Особенно приятно быть начальником. Никаких особых усилий не надо прилагать к тому, чтобы подчиненные считали тебя жестким, волевым, целеустремленным, принципиальным. Достаточно подписывать соответствующие приказы. А в семье все было иначе. Жена выворачивала мою душу наизнанку. Она знала все мои слабости. Она выдавливала из меня все мои пороки и грехи, раздувала их до вселенского масштаба и, размахивая ими словно транспарантами, издевалась надо мной.
– Почему же вы не ушли от нее? – спросил я.
Крот долго не мог ответить. Он пожал плечами и снова принялся играть камешком.
– Трудно сказать, почему… Она была сильнее меня. Она всегда знала, что нужно делать сейчас, что она будет делать завтра, через год и через десять лет. Она шла по жизни как ледокол. Я не помню, чтобы она хоть раз впала в отчаянье… Вы обратите внимание на Марго! Она никогда не краснеет. Она всегда весела и не боится завтрашнего дня.
– Может, это не самое худшее качество?
– Это качество приносит пользу только ей самой! Но беда тому человеку, который волею судьбы вынужден быть рядом с ней. Эта пустоголовая кукла заставит любого человека по-другому посмотреть на себя. Умный и осторожный посчитает себя трусливым. Опытный – пессимистом и нытиком. Так и моя жена. Она, оказывается, была просто глупой, а смеялась и радовалась жизни по той же причине, по какой прыгают, скачут и играют физически здоровые и сытые животные. У моей жены было все, кроме ответственности.
– Вы так говорите… Она что, умерла?
Крот выдержал паузу, подкинул камешек на ладони и с силой кинул его в реку. Ему не хотелось отвечать на этот вопрос. Но и промолчать он не мог.
– Не то чтобы умерла… – медленно произнес он. – Она исчерпалась, хихикать надо мной ей надоело… В общем, она снюхалась с каким-то иностранным студентом и сбежала с ним за границу. Правда, я ей отомстил и через суд оставил нашу дочь себе… Дочь – это для меня все, это величайший козырь…
– Где же она сейчас?
– Дочь или жена?
– Жена.
– Я не знаю! – быстро и твердо ответил Крот. – Меня это совершенно не волнует. Я о другом: ведь кому-то в жены достанется эта Марго. И будет она ломать и корежить судьбу какого-нибудь хорошего парня… Но мне кажется, вы со мной не согласны?
– Все у вас, Лобский, расписано и предопределено, – ответил я, глядя на кромку леса. – Если считаете, что Марго похожа на вашу жену, значит, обязательно будет стервой и сволочью. А будущий муж Марго, следуя вашему шаблону, непременно окажется хорошим парнем. В общем, таким, как вы. Другие варианты возможны?
– Их нет и быть не может, – категорично заявил Крот. – Странно, что вам нравится эта особа.
– Почему странно? У меня, к счастью, не было такого горького опыта, как у вас.
– Но у вас был другой опыт. Я имею в виду Ирэн. Она разительно отличается от Марго. И это при том,
