Он повернулся и, отбрасывая в стороны носки, походкой вельможи времен Людовика XIV направился к своему номеру.
Глава 14
Пока я тыкал ключом в дверь резервации, Инга подкралась ко мне со спины и закрыла глаза ладонями.
– Ку-ку! – сказала она. – Отгадай, кто это?
– От тебя так разит духами, что я почувствовал тебя, когда ты была еще на улице.
– Правда?
Инга ластилась ко мне, как кошка, укравшая из кухни мясо. Она была одета в шелковый бежевый костюм, а на голове устроила две куцые, торчащие как рожки, косички.
Я остыл, говорить с Ингой о неприятном не хотелось, но она словно сама подталкивала меня к разговору.
– А почему ты такой сердитый?
– Настроение плохое, – ответил я, открывая дверь и вопросительно глядя на Ингу: зайдешь или нет? Не дожидаясь приглашения, Инга нырнула под мою руку в кабинет и фривольно раскинулась в кресле.
– Устала?
– Я? – зачем-то переспросила Инга, словно в кабинете находился кто-то еще. – Нет. От чего мне уставать?
Наверное, в моем вопросе она почувствовала легкий упрек и приняла более сдержанную позу: выпрямила спину, согнула ноги в коленях, а руки положила на подлокотники. Я ходил по кабинету, делая бесцельные движения, и уворачивался от взгляда Инги, как от автоматной очереди. И все же она достала меня своим немым вопросом: ну, говори! Ты же хочешь мне что-то сказать!
– Машина пропала, – без всякого вступления сказал я.
– Какая машина? – Инга сделала вид, что не поняла, о чем речь.
– Машина, на которой ты училась водить, а потом сбила женщину, – подробно объяснил я. – Вспомнила?
Теперь у Инги было такое же выражение на лице, как и у меня. Догнала!
– Что значит – пропала? – нахмурилась она.
– Ни машины, ни слесаря в сервисе не оказалось. Я очень хотел бы ошибиться, но мне кажется, что здесь не обошлось без ГАИ.
– Ты что! – приглушенно вскрикнула Инга. – Что же делать? А слесарь успел заделать вмятины?
– Не знаю. Я же тебе сказал, что ни слесаря, ни машины не видел.
– Все ясно, – тихо произнесла Инга. Она слабела и тонула в кресле. – Мы пропали. Что мы теперь скажем инструктору?
– Ты, по-моему, ему уже все сказала, – напомнил я. – Про то, как я высадил тебя у автошколы, а затем куда-то поехал.
– А что я могла ему еще сказать? – начала оправдываться Инга. – Что самовольно каталась, разбила капот и сама отвезла тачку в сервис? Он бы мне не поверил!
– Ты скинула на меня все проблемы, – ответил я. – А они, эти проблемы, твои! Не забывай об этом.
– Опять ты! – буркнула Инга и уселась на кресло с ногами. – Скажи, если машина в ГАИ, то что теперь будет?
– Сначала вызовут Виктора, потому что он – хозяин. Потом тебя, ученицу, – спрогнозировал я. – Станут выяснять, где и при каких обстоятельствах был помят капот. Если ты будешь все отрицать, они начнут бомбить тебя вещдоками.
– Чем? – не поняла Инга.
– Вещественными доказательствами. Например, проверят группы крови у погибшей и проведут экспертизу следов крови на радиаторе. – Я незаметно пнул ногой бумажный шарик, скатанный из письма N, посылая его под стол. – Припрут к стене Виктора, и он во всем сознается. Потом припрут к стене тебя…
– Хватит! – крикнула Инга и сквозь зубы процедила: – Этот Виктор… Он стоит у меня поперек горла! Чтоб он сдох! – Она подняла на меня очерченные карандашом глаза. Я только сейчас обратил внимание, что они очень похожи на глаза рыси, готовящейся к прыжку. – Послушай, а давай ему по рогам надаем и пригрозим, что если нас выдаст, то мы его зароем.
Талант и жажда постоянных разборок у Инги, должно быть, очень неплохо уживались.
– Не сходи с ума! – сказал я и выразительно постучал себя пальцем по голове. – Ничем ты ему не пригрозишь… Забыл тебя спросить: этот звук тебя не раздражает?
Инга вопросительно посмотрела на меня, а я поднял палец и замер. Откуда-то снизу, из-под пола, донесся ритмичный скрежет: вжик-вжик-вжик…
– Что это? – спросила она.
– Мой рабочий стены штукатурит, – объяснил я.
– Так поздно?
– Он любит работать по ночам. Не так жарко.
