сдерживалась, чтобы не убежать, и вдруг опустилась на корточки, боязливо протянула руку и коснулась ровной пушистой спинки.
– Какой красивый, – произнесла она.
– Еще бы! – поддержал я, приближаясь к Яне с осторожностью, как если бы она сама была нежным и пугливым лесным зверьком.
– Но это не мой кот.
– Жаль. Очень редкая порода. «Сайбириан вудлэнд кэт». В переводе на русский – сибирский лесной кот. В прошлом году попал в Книгу рекордов Гиннесса. За час выловил и придушил сто девяносто четыре мыши. В Мадриде его с руками оторвут владельцы зернохранилищ.
Мне очень хотелось увидеть, как Яна улыбается, но девушка не изменилась в лице даже после того, как кот вдруг мешком повалился на бок, перевернулся на спину, растопырив лапы, и зажмурил глаза.
– А как его зовут? – спросила она.
– Кирилл Андреевич Вацура. Забирай его себе. В деревне ему будет хорошо. Хозяйка станет кормить его молоком, а он всех амбарных мышей передушит.
Яна нахмурилась и резко встала.
– Не могу, – ответила она и повернулась, глядя на скрюченные и ломаные, как трещинки на стекле, оливковые заросли.
– Почему?
Яна помедлила с ответом.
– Я… я скоро уезжаю.
– Так возьми его с собой. Вот переноска.
– Нет, – жестко ответила она, пряча глаза. – Там… туда нельзя с животными.
– А «туда» – это куда?
– Далеко!! – вдруг с неожиданной злостью выкрикнула девушка. – Что тебе от меня надо? Кто ты такой?
– Я полный тезка кота. Но ты можешь называть меня только по имени.
– Я сейчас крикну своему телохранителю!
– И тебе не жалко этого тщедушного арапчонка с ржавым пистолетом под мышкой?
– Не жалко!! Мне плевать на него!! Мне на всех плевать!!
Она переходила на крик и сжимала кулачки, на которых проступали голубые вены и тонкие косточки. Такая манера разговора мне была больше по душе. Гнев раскрывает человека, срывает с него маску. Но Яна заводилась все сильнее, как если бы началась неконтролируемая цепная реакция, и эмоции фонтанировали, как из теплой и взболтанной бутылки шампанского.
– А сил хватит всех оплевать? – с ухмылкой спросил я, подбоченившись.
– Что ты из себя корчишь, умник!! – с пугающей ненавистью выкрикнула Яна. – Ты ничтожество!! Тля!! Компост!!
– Можно просто Кирилл, – поправил я, не исключая, что Яна уже близка к кондиции и может влепить мне пощечину.
– Убирайся!! Я не хочу видеть тебя!! – с оттенком бездонного несчастья произнесла она, и ее гнев начал было угасать, и мне бы промолчать, дождаться, когда девушка окончательно успокоится, но я вдруг воркующим голосом выдал:
– Что ж ты такая сердитая? Милая моя, хорошая…
Сам не пойму, почему Яна так тяжело отреагировала на эти совершенно безобидные слова. Глаза ее вдруг широко раскрылись, лицо исказила гримаса боли; она поднесла руки к груди, будто готовясь защищаться.
– Что?! – на выдохе спросила она, делая шаг ко мне. – Как ты сказал?! Милая? Хорошая? А ты меня знаешь?? Ты знаешь, кто я?? Тебе вот так просто сказать!! Вот так походя сплюнуть слово!! Какое у тебя на это право!! Ты… ты подонок!! Ты убийца!! Ты… Ты…
Она не нашла слов и сил, чтобы высказать мне все те слова, которые я заслужил, вцепилась в меня, будто пыталась порвать на мне рубашку, но как-то сразу изнемогла, ткнулась мне в грудь головой, ударила слабым кулачком и горько-горько заплакала. Я едва успел ее подхватить под мышки, иначе бы девушка упала на траву.
– Яна! – взволнованно сказал я, пытаясь приподнять ее за подбородок и взглянуть в лицо. – Яна, успокойся! Я вовсе не хотел тебя обидеть! Я хочу тебе помочь!.. Ты слышишь меня?
Этот необъяснимый припадок закончился так же быстро, как и начался. Яна оттолкнула меня от себя, тотчас встала ко мне спиной и кое-как поправила растрепавшиеся волосы.
– А кто тебя просил помогать мне? – произнесла она ровным голосом, не оборачиваясь.
Я взял ее за плечи и принудил повернуться ко мне. На ее глазах не было ни слезинки! Я был готов поклясться, что минуту назад она плакала навзрыд.
– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, – сказала она тем же бесцветным голосом, спокойно глядя мне в глаза.
– Ты говоришь неправду, Яна.
– Тебе жить надоело, Кирилл? – вдруг необыкновенно тепло, по-дружески, спросила девушка и чуть-
