Адамович светился от радости. Человеку так мало надо для счастья. Лишь бы любимая команда победила.
Дверь в кабинет директора детдома Курносовой Пелагеи Ивановны резко распахнулась. В помещение стремительно зашел Северянин. Солидный, в строгом черном костюме и при галстуке. Впереди него, пробивая микроскопические частички воздуха, летела мощная аура хозяина жизни. С уверенными движениями, жестами, голосом и взглядом… Казалась, мужчина заполонил своим телом все пространство. Даже света стало меньше…
За ним вошла миловидная девушка с рыжими волосами. Это была Ангелина с перекрашенными волосами. В бандитской среде она как эстафетная палочка переходила из рук в руки. Ангелина в совершенстве овладела искусством любви, и за это ее ценили.
Директор невольно вжалась в кресло.
— Здравствуйте. Вы — директор детдома? Я бизнесмен Пакуев Юрий Григорьевич. Рад с вами познакомится.
— Я тоже… рада. А Вы по какому вопросу?
— Я пришел усыновить Рукавишникова Андрея Михайловича. Это сын моего друга, он трагически погиб, мать его пропала без вести.
— Нужно собрать необходимые документы…
— А нельзя задним числом оформить, я уезжаю в командировку.
Северянин положил на стол пачку денег.
— Что это?
— Подарок Вам.
— Уберите их, я не могу их взять. Мне нужны официальные бумаги. Подписи, печати…
— Послушайте, я тороплюсь. Вы же умная женщина. Вы прекрасно понимаете, чей это сын, кто я и что я могу.
— Не пугайте. У нас есть власть, прокуратура, милиция…
— Я здесь власть… Я пока Вас прошу по-хорошему, культурно, вежливо. Я все равно усыновлю его. Я уже всем вашему начальству проплатил. А бумаги за меня соберут. Просто Вам не достанется ваша доля.
Директор глубоко призадумалась. Энная сумма денег ей отнюдь не помешает. А даже выручит. Ведь дочке надо купить путевку в Турцию, зятю — профинансировать его рыночный бизнес, а внучке приобрести золотые сережки(она давно просит). Да и ей так много надо по мелочи… А не согласится, проблем будет выше крыши, а то могут и по голове ударит в темном переулке. Это же отморозки.
Она с вздохом убрала деньги в стол. Выглянула в коридор. Подозвала молодую воспитательницу.
— Вероника, приведи Андрюшу Рукавишникова. И собери его вещи. Скажи, папа приехал.
— Хорошо, Пелагея Ивановна.
Спустя минут десять Вероника вывела за руку трехлетнего мальчугана. Большие карие глаза его грустно смотрели на взрослых. К груди он прижимал мягкую игрушку — маленького замызганного зайца зеленого цвета. Северянин до этого момента никогда не видел сына Никонова. Света появлялась в коттедже Ника периодически, но всегда без сына.
Ребенок больше походил на мать. Цвет волос, глаза, только овал лица Мишин. Мальчик с надеждой взглянул на Северянина.
— Ты мой… папа?
У Пакуева перехватило горло. Жестокую душу бандита прорезал луч острой жалости. Глаза его затуманились, а к горлу подкатил комок. Новоявленный папаша не смог ничего сказать, а лишь кивнул. Он позвал к себе малыша. Тот доверчиво подошел к нему. Северянин подхватил его на руки и прижал к себе. Мальчик обхватил его шею и, увидев влажные глаза дяденьки, спросил.
— Пап, а почему ты плачешь?
— Это от радости… сынок.
— А мороженое мне купишь?
— Куплю.
— А самолет?
— И самолет. Все куплю.
Он кивнул рыжеволосой.
— Геля, пошли. До свидания, Пелагея Ивановна. Завтра к вам заедет мой человек и привезет необходимые документы. Пакуев счастливый вышел из детдома. Его согревало маленькое доверчивое тельце. А эти честные глаза разве можно предать?
Амбразура предусмотрительно открыл заднюю дверцу «Форда»…
Будапешт жил своей жизнью.
Мегаполис шумел и пестрел разнообразным людом. Туристы, вооружившись видеокамерами и фотоаппаратами, разбрелись по городу. Они охотились за памятниками старины. Была ясная летняя погода. Лазурное мирное небо. Июнь дарил жителям и гостям венгерской столицы ярко-солнечный и спокойный день.
Синяя «Ауди А6» миновала старинное здание Королевского дворца и въехала через Цепной мост с каменными львами в столичный район Пешт. Устремилась к Восточному вокзалу…
Красный свет настиг поток машин. Чертыхаясь, Марчук сбросил газ. Синяя «Ауди» застыла как вкопанная. Рядом с комитетчиком вальяжно сидел Ильин, лениво посматривая по сторонам.
Страх перед покушением на его особу слегка притупился. Сжался до копеечной монеты. Да и постоянно боятся… Надоело. Устал. Да и вроде все тихо, нет ни слежки, ни киллеров. Может, Казбек своей смертью искупил грехи Ильина? Да и за что его убивать?.. Он ни на какую российскую собственность уже не претендует. Награбленных денег хватит на двести лет вперед.
Мощный красный мотоцикл «Ямаха» поравнялся с машиной банкира. За рулем — симпатичная девушка в комбинезоне. Длинные светлые волосы обрамляли ее правильное загорелое лицо. Девушка кокетливо улыбнулась бизнесмену. В ее бирюзовых глазах заиграли озорные искорки. Ильин обрадовался внезапному флирту и полностью опустил боковое стекло. Ему нравились венгерки. Впрочем, как и все остальные женщины мира. Лишь бы были привлекательными и доступными.
Блондинка полезла в дамскую сумочку.
«Наверно, хочет дать номер своего телефона», — подумал радостный банкир.
— Сия! Ходь вадь? Надьон йол? — продемонстрировал свои скудные познания в венгерском Ильин. (Привет! Как дела? Очень хорошо?)
Надо было ему купить венгерско-русский разговорник. Сейчас бы он открыл его на странице, где значилась бы фраза: «Я хочу тебя» или « Я люблю тебя». То-то бы она удивилась! Девушка обворожительно улыбнулась, и достала…
«Узи»! !!
Нет, не муляж, не игрушку, а самый что ни на есть настоящий автомат! Компактный. Пахнущий оружейной смазкой. Поблескивающий в солнечных лучах металлом. И несущий вечную мглу.
Вороненый зрачок автомата грозно нацелился на бизнесмена. Тридцать два новеньких патрона приготовились к полету.
Ильин понял: это конец! Внезапный страх сковал его тело — он вмиг побелел. Глаза депутата широко раскрылись. Челюсть у него отвисла. Мочевой пузырь от испуга сработал. Перед глазами, быстро-быстро замелькали флэш-картинки из его жизни. От детства до самой зрелости. Важные эпизоды его судьбы.
Марчук вжался в кресло и в ужасе, как загипнотизированный, смотрел на дуло автомата. У него даже в мыслях не было достать пистолет. Руки его заледенели на руле.
Блондинка, поддерживая второй рукой ствол, выровняла пистолет-пулемет и, стиснув зубы, хладнокровно потянула спуск… Висантлатаршла, бэйби! (До свиданья, крошка!)
Автомат ожил. Огненный язычок торопливо затрепетал. Пули зажужжали и роем влетели в салон, застряв в могучем теле банкира. Одна из пуль разбила линзу его очков и, прошив глаз, вылетела из-за затылка. Из двух отверстий ударила кровь. Ильин завалился на помощника и тем самым спас ему жизнь.
